Яко дивно и страшно видити бе тогда, и вельми чюдно зрети, зело жалосно слышати плачущися великую княгиню и многия княгини и боярони, проводу деющи мужем своим. Клицаше, и вопиющю, плачю-щеся московстии мужи и жены и дети, стекшесь во град, рыдающе, вопиюще, ко церкви пресвятей Богородице, ркуще: «Помилуй, владычице, государя нашего, великого 54князя Дмитреа Ивановича, посъбствуй ему на враги его, яко ты, госпоже, твориши елико хощеши. Избави нас, госпоже, варварского сего нахождения». От вопля же того, рыдания велика и плача мнящи, яко земли стенящи.
Тогда же бысть день четверток, августа в 27 день. Князь великий Дмитрий Иванович повеле народ мног установити и, поем брата своего князя Володимера Андреевича, иде в церковь святыа Богородица. И ста пред образом божиим, съгня руце и быя в пръси, и рече умильным сердцем молитву сию, и слезы испусти, акы источникы проливаются, и рече: «Молю ти ся, боже чюдный, владыко страшный и крепкий! Въистинну ты еси царь славный, помилуй нас грешных! Егда в печалех к тебе прибегаем к своему владыце и благодетелю и тобе бо лепо помиловати нас, твоею бо рукою създанп есме. Яко моа съгрешениа сътроша главу мою! Тобе бо нас, господи, оставляющу грех ради наших, но нам тебе възывающим, прием сие, рече: не оставь нас и не отступи от нас. Суди, господи, обидящи мя и възбрани борущихся с мною, приими оружие и щит и стани в помощь мне. Дай же ми победу на противныя, да и тии познают славу твою!». И паки прииде пред образ пречудныя царици и богородицы, юже Лука евангелист написа,* еще жив сый. И нача умильно к пречистому образу вещати и рече: «О чюдотворная царице и богородице и всего роду человеческаго кормительнице! Тобою, госпоже, познахом истиннаго бога, господа нашего Исуса Христа, въплощ-шагося и рожденшагося от тебе. Не дай же, госпоже, в разорение града сего поганому сему Мамаю, да не осквернит святых твоих церквей, и моли сына своего, господа нашего творца и съдетеля, да даст нам руку свою, да смирит сердце55 врагом нашим, да не будет рука их высока. И свою помощь поели нам56 и нетленную свою ризу,* да в ню одеемся, да не страшливи будем 57к ранам.58 На тя, владычице, надеемся, еже в молитве к сыну своему, яко твои раби есми. Ты бо, госпожа, бога родила еси, но родители твои единого Авраамови внуцы 59с нами.60 Вем бо, госпоже, яко хощеши нам помощи на противныя враги наши, иже не исповедуют тебе, богородицу, мы же на твою помощь надеемся и подвизаюсь противу безбожным печенегом. Да будет тобою умолен сын твой и бог наш!». И паки поиде ко блаженному чюдотворцу Петру и припадая любезно ко гробу святаго, рече: «О чюдотворный святителю, по милости божии твориши чудеса беспрестании. Ныне ть приспе время молитися за ны ко общему всех владыце. Днесь бо зле вещи належащи нам — супостати погании на мя, приснаго раба твоего, крепко ополчи* шася и на град твой Москву вооружаются. Тя бог нам прояви и последнему роду нашему вжег над тобою свещу светлую на свещнице высоце. Тебе бо о нас подобает молитися, да не приидет на нас рука грешнича и не погубит нас. Ты бо еси первый водитель наш и стражу и твоя бо есми раби паствины!».
И сканчав молитву и покланися архиепископу, и архиепископ, благословив, отпусти его и даст ему Христова знамение, посла борзо священный соборы и клирисы во Фроловские ворота, и в Никольские ворота, и в Констянтиноеленские ворота* со живоносными кресты и с чю-дотворными иконами — да всяк воин благословен будет.
Князь же великий Дмитрей Иванович з братом своим, со князем Владимером Андреевичем, иде во церковь небесного воеводы архистратига Михаила* и биша челом святому его образу и приступиша ко гробом провославным князей прарадителей своих 61и рече:62 «Истиннии хранителие православию поборницы, аще имате дерзновение к богу, того молите о нашем унынии, яко велико востание приключися нам, чадом вашим! Ныне убо подвизайтеся с нами!». И се рек, изыдоша из церкви.
Княгиня же великая Евдокея* и княгиня князя Владимерова,* и иных православных князей княгини многия и с воеводцкими женами тута стоят, и много множество народу мужей и жен провожающих, во слезах и клицаниих сердечном не могуще слово рещи. Княгиня же великая Евдокия конечное целование даст великому князю. Князь же великий мало сам удержася от слез, не дав себе прослезитися народу ради, а сердцем горько слезяше, но теша великую княгиню, рече: «Бог наш с нами — никто же на ны!». И прочая княгини и боярони своим князем и бояром тако же даше целование, возвратившеся с великою княгинею.