Великому же князю бывшу на месте нареченном Березуе, яко за дватцать за три поприща до Дону. Приспе же в пятый день месяца сентября, на память святого пророка Захария и на память сродника своего — убиение великого князя Глеба Владимеровича, приидоша на Дон и сташа на Дону. В те же поры приидоша отъезжие стражи великого князя Петр Горский, Карп2 Алексин и приведоша язык нарочит от сановных царевых. Тот же язык поведает, яко уже царь на Кузьмине гати.* «Не спешит бо того ради: ожидает Ольгерда Литовского и Ольга Рязанского, а твоего собрания царь не ведает и встретения твоего не чает, по прежписанным книгам к нему от Ольга. По трех же днех имат царь быти на Дону». 3Князь же великий спроси о силе. Он же рече: «Не мощно бе изсчести никому же».4
Князь же великий Дмитрей Иванович5 нача думати6 з братом своим со князем Владимером н с новонареченною братиею, с литовскими: князьми: «Зьде ли паки пребудем или Дон перевеземся?». Рекоша ему Ольгердовичи: «Аще хощеши крепкаго воинства, то вели реку Дон вози* тися, то несть ни единаго помышляющего вспять. А велицей силе его» несть советовати, яко не в силе бог — в правде. Ярослав перевезеся реку — Святополка победи, прадет твой, князь великий Александр, Неву реку перешед — короля поби.* Ты же нарек бога, тако же подобает тво-рити. Аще побъем, то вси спасемся, аще умрем, то вси общую смерть примем от князей и до 7 простых людей. Тебе уже, великому князю, оста-вити смирение, да зде уже буйными словесы глаголати и теми словесы крепится войско ваше. Убо кы видим яко множество избранных витезейг войску твоего».
Князь же великий повеле войску своему Дон реку возитися. Воини же ускоряют,8 яко татарове близуют. Мнози же сынове рустии возрадова-шася радостию великою, зряще своего подвига желаннаго, еже на Руси вожелеша.
За многи дни приидоша же на место то 9 волцы мнози, выюще по вся нощи непрестанно, и гроза бе велика. По полком храбрым сердце утвер-жающе 10 юноши слышат русских, иже паче укротеша. И мнози врани необычно собрашася не умолкают грающе, галицы же своею речию говорят. Вороны же грают, яко гарам игращим, орли же мнози от устья Дону прилетеша и ту клицаху, ждуще дни грозного и богом изволеннаго, в не же имат пасти множества трупия человеческого и крови пролитися, яко морския воды. От такаваго страху и от великия грозы древяса пре-клоняшеся и трава постилашеся. И мнози от обою унывают, видящи убо пред собою смерть.
И начаша погании студом помрачатися о погибели живота своего понеже убо умре нечестивый, погибе память его с шумом,* а правовернии человецы ноипаче просветишася, радующеся чающе совершеннаго обетования и прекрасных венцов, а них же проловеда преподобный старец.
«Вестницы же поскоряюще, яко приближают уже поганый напрасно. И бысть яко в 6 час прибеже Семен Мелик* з дружиною своею. По них же мнози пригониша от татар. И толь бестудно гнаша, нольны полцы наши видевше. И возвратившеся и поведаша царю, что князи русти ололчишася при Дону, и божиим промыслом много видеша людей, пс чет-верицею того сказаша царю множество людей видеша.12 Он же, нечестивый царь, разжен дияволом, разумев свою погибель, и крикнув напрасно, испусти глас, и рече тако: «Моя сила, аще сего не одолею, како имам возвратитися восвояси!». Повеле напрасно вооружитися.
Семен же Мелик поведаша великому князю, яко: «Гусин брод* пре-идоша уже, едину нощь имуще межу собою, на утро бо имат приити на Непрядву.* Тебе ж падабает великому князю днесь ополчитися, да заутра не ускорят татарове».
И начен князь великий13 Дмитрей Иванович и з братом со князем Владимером Андреевичем с литовскими князьми Андреем и Дмитреем.
Ольгердовичи, от шестаго часа полцы нача уряжати. Есть же воевода некто,14 прииде с литовскими людьми, именем Дмитрей Боброков,* родом 15Волынскыа земли.16 Вильми уставиша полцы по достоянию — елико где кому подабает стояти.
Князь же великий Дмитрей Иванович, поим брата своего князя Владимера и литовские князи, и все князи и воеводы, выехаша на место высоко и видеша образ святый, иже бе суть воображен во християнских знаменех, и акы17 неки светильницы светящеся. И стези ревут наволочены простирающеся, яко облоцы тихо трепещуще хотят промолвити, и богатыри руские, аки живы пашутся, бывшая на плащаницах воображений и доспехи руские, аки вода колебашеся, а шеломы на главах их со златом, яко утренная роса во врямя ведра светящеся: яловцы* шоло-мов их, аки пламяна пашутся.
Мысленно бо их видети и жалосно зрети таковых руских князей и удалых детей боярских собрание и учрежение таковое. И вси бо едино равно и единодушно 18един за единого умрети хотяще,19 и вси единогласно глаголаху: «Боже святый, призри на ны и даруй православному князю нашему победу, яко Констянтину,* и покори под нозе его врага Амалика, яко же иногда кроткому Давиду!».* Сему же удивишася литовские князи, ркуще себе: «Никако такаваго воинства быти ни при нас, ни по нас таковому: подобно македонскому воинству, мужеством20 Гедеоновым,* господь бо своею силою вооружив их!».