Очевидно, ему нравилось в жизни прекрасное и, в умиротворении моей библиотеки, у огня, он, не затягивая, облегчил душу и рассказал мне о своей великой печали.
— Я — человек Корнуолла, — начал он. — Мой род всегда жил в Корнуолле. Возможно, было бы мудрее никогда не покидать его, но, как многие молодые рыцари, я отправился на поиски приключений. Судьба занесла меня в Ирландию и Купидон свёл меня с королевой Бродой. Когда мы встретились, над нами пролетели голуби и воробей сел на её золотую колесницу. Это была любовь с первого взгляда, но к сожалению она не поняла, что я из Корнуолла. Она твёрдо правила большей частью Ирландии и её слово было законом, но она полюбила меня и то, что я беден, мало влияло на сладость её лобзаний. Мы готовились пожениться, но, когда она узнала, что я корнуоллец, то просто сказала мне, что никогда не выйдет за меня замуж, даже если я останусь последним мужчиной на свете.
— Это очень сильное заявление, — предположил я.
— Так и было, и нет сомнений, что она именно это и имела в виду. Тогда я отправился домой и с тех пор это для меня неважно, стану ли я когда-нибудь Властителем, или даже жив я или мёртв. Ибо для счастья, мне необходимо жениться на Броде, а для её счастья ей нужен я и всё же она заявляет, что этого никогда не будет только потому, что я — человек из Корнуолла.
— Это печальная история, — согласился я, — и, полагаю, тебе нужна моя помощь?
— Именно поэтому я и задержался.
— Она назвала какую-либо причину, почему столь жестоко отвергла твою любовь?
— О, поистине, она это сделала. Она сказала, что у всех корнуолльцев есть хвосты, о браггадоччио[6] и других хвостатых, сама мысль о которых наполняет её страхом.
— Так, по-твоему, она считает, будто ты — хвостатый человек?
— Да. Так она сказала.
— Разумеется, у неё должен был быть какой-то повод для такой мысли.
— Конечно, должен.
— Естественно, если она и вправду так думает, нам нельзя винить её, что она не желает за тебя выходить. При таких обстоятельствах леди выказала редкостную рассудительность и замечательную разборчивость. Но почему ты не показал ей, что она ошибается?
— Я пытался по-всякому, как только мог, но на каждое моё слово она высказывала двадцать своих, как женщины обычно и побеждают в споре; я сказал ей, что я такой же бесхвостый, как и её ирландцы, но она просто раскричалась и ответила, что не верит мне и что же будет после того, как мы поженимся и она не сможет этого отменить, если обнаружит, что я солгал ей. Я сказал ей, что я — настоящий человек и говорю правду, а она парировала что все мужчины так говорят женщинам, со времён рыцаря Энея и леди Дидоны[7], и что никому из них нельзя доверять, особенно тем, что с хвостом.
— О! Эти женщины! Эти женщины! — печально заметил я, покачав головой.
— Вы когда-нибудь влюблялись? — мрачно спросил он.
— Нет. У меня было столько более важных приключений, что возиться с этим не было ни времени, ни склонности заниматься ерундой и впустую тратить моё время на такую хрупкую, несущественную часть жизни, как женщины.
— Тогда вы ничего о них не знаете. Пытались когда-нибудь спорить со взбешённой женщиной?
— Безусловно, нет. Когда я был в Аравии, очень мудрый человек одарил меня такой крупицей философской науки: «Тот, кто спорит с женщиной — дурак, а тот, кто пытается спорить с разгневанной женщиной — набитый дурак». Поэтому я оставляю их в покое, кроме тех случаев, когда они становятся слишком опасны и тогда я просто их убиваю.
— Я думал, вы поможете мне, — вздохнул он, — но я не хочу, чтобы вы её убили. Тогда мне придётся наложить на себя руки и наши духи станут блуждать в смертельных водах Леты, встречаясь каждый день, но не в силах понять, что мы когда-то знали друг друга.
— Не унывай. — посоветовал я, — Тебе можно помочь. Я думаю послать за этой спесивой королевой и объяснить ей некоторые вещи. Я могу уверенно заявить, что у тебя нет хвоста?
— Это вы должны будете решить сами, — вот и все заверения, что Фиц-Хью принёс мне.
— Думаю, ты должен быть искренним со мной. — пожав плечами, предостерёг я его. — Я — Властитель страны, которая, надеюсь, однажды станет великим царством. Одной из основ этой земли станет честность и добропорядочность с нашими соседями. Так мы надеемся избежать разрушительных войн. Предположим, дав слово чести истинного Властителя, я скажу этой леди, что у тебя нет хвоста и, поверив моему слову, она выйдет за тебя замуж, а потом обнаружит, что я солгал? Подумай, что она почувствует! Она может отрубить тебе и голову и хвост, и явится в Корнуолл, чтобы мне отомстить. Поскольку это очень важно, я должен точно знать об этом затруднении.
6
Персонаж поэмы Спенсера "Королева фей" - хвастливый и хвостатый эльф. Имя Браггадочио используется как нарицательное обозначение хвастливого труса.
7
«Дидона и Эней» — опера в трёх действиях композитора Генри Пёрселла по поэме Вергилия «Энеида».