Я печально покачал головой, заметив, — О! Эти женщины! Эти женщины!
— Вы когда-нибудь влюблялись? — печально спросил он.
— Пока нет.
— Тогда вы не знаете и половины о них. Но вы поможете мне?
— Конечно, я сделаю всё, что смогу. Собственно, я думаю послать за этой могущественной Королевой, а после объяснить ей некоторые вещи. Я могу уверенно заявить ей, что у тебя нет хвоста?
— Это вы должны будете решить сами, — вот и все заверения, что лорд Фиц-Хью принёс мне.
Я пожал плечами и предостерёг его.
— Думаю, ты должен быть искренним со мной. Теперь я — Властитель того, что, надеюсь, однажды станет великим царством. Одной из основ этой страны станет честность и добропорядочность с нашими соседями. Так мы надеемся избежать разрушительных войн. Предположим, дав слово чести истинного короля, я скажу этой леди, что у тебя нет хвоста и, поверив моему слову, она выйдет за тебя замуж, а потом предположим, что она обнаружит, что я солгал. Подумай, что она почувствует! Что почувствую я, если она отрежет тебе голову и хвост, и явится в Корнуолл, чтобы мне отомстить? Я должен точно это знать. Это действительно очень важно.
— Вам придётся просто решить — составить своё собственное мнение.
Он был так упрям, что я понял — с этим ничего не поделаешь; поэтому я предложил ему вернуться в свой замок и сказал, что, когда настанет время, я пошлю за ним. На самом деле я сделал больше. Обнаружив, что он обитал в дне пути от моего замка, на следующий день я отправился туда вместе с ним и очень приятно провёл время. Он жил в замке, где и был рождён, и где много поколений обитала его семья. Я встретил его мать, очень приятную леди, довольно остроумную и в то же время примечательно учёную, но глубоко сокрушающуюся над несчастьем её сына. Затем я оставил их, пообещав, что сделаю всё, что смогу, как только смогу, уверяя, что всё сложится наилучшим способом к полному удовлетворению лорда Фиц-Хью.
Это был счастливый случай, что я возвратился именно тогда. Хотя лорды и рыцари Корнуолла полностью желали, чтобы я стал их Властителем, у валлийцев имелось несколько другое мнение. На самом деле, у них был собственный кандидат. Они передали мне, через посланников, что, если я незамедлительно не покину страну, они призовут на помощь ирландцев, особенно королеву Броду, которая ненавидела Корнуолл больше, чем Преисподнюю и они вторгнутся на мою землю и заменят всех убитых корнуолльцев отборными валлийцами:
Я посовещался с некоторыми из окрестных седовласых дворян. Получалось так, что, если придут одни валлийцы, то битва была бы равной, но если откуда-то придёт ирландское подкрепление, их будет тяжело одолеть. Они заявили, что будут поддерживать меня до конца, но, несомненно, также боялись той ирландской королевы. Я помнил, как Демон пообещал, что я стану Властителем Корнуолла, но в нашем соглашении ничего не было сказано о том, как долго мне удастся занимать этот пост и сохранять своё доброе имя. Тем вечером мне было нелегко наслаждаться библиотекой. Даже рукопись Элефантиса не радовала меня и я сказал сам себе, что политические вопросы — это самое неудовлетворительное и, что сразу же, как только смогу, удалюсь в хорошее спокойное место, вроде Авалона-у-моря.
На следующий день разразился шторм. Так было и на следующий день. А на третий день прибыли напуганные гонцы, которые рассказали, что ирландцы вторглись в страну и, прежде, чем я решил, как действовать, огромное войско окружило мой замок и по одну сторону замковой стены оказалась королева Брода, а по другую — я, весьма специфическое положение, в которое мог попасть истинный Властитель.
Поскольку не оставалось ничего другого, кроме как узнать, чего же она хочет, я с готовностью согласился на её предложение переговоров. Она передала мне, через подъёмный мост, устами презабавнейшего старого герольда, что, если я сомневаюсь в её словах, то могу взять в сопровождение несколько сотен моих воинов, но она предпочитает личную встречу и поэтому просит меня встретиться с ней этим вечером, на закате, на зелёном лугу перед замком. Я ответил герольду, что буду там и приду один, как просит королева.
Я провёл день в тревожной тиши библиотеки, пытаясь решить, что же хотела леди и что её удовлетворит, но в конце концов бросил это, как что-то безнадёжное, ибо, по-видимому, никак нельзя было понять, что же она хотела и, насколько я знал, ни один мужчина никогда ещё не смог угодить женщине; по крайней мере, никогда в жизни не хвастался этим. Поэтому я убивал остаток времени, читая про искушения святого Антония и утомительнейшее время, которое он проводил с пустыней, пылью и прекрасной женщиной, которой он не поддался — по крайней мере, хвастался, что не поддался. Позже днём я облачился в лучшие одежды и, при условленном заходе солнца, медленно вышел через ворота на луг перед замком.