— Кто ты? — вопросило это существо, — и зачем ты здесь?
По манере, в которой он говорил, было понятно, что моя угроза его впечатлила.
— Я — Властитель Корнуолла, Сесил, сын Джеймса, сына Дэвида, сына Джона и так до самого святого Христофора, который полюбил, прежде чем стать святым. Много лет я правил в Корнуолле. Знай, что я — тот, кто убил дракона Торповых Лесов. Я перебил семерых скользящих и сверкающих змеев в Ирландии. Один и невооружённый я уничтожил семь флотов, угрожавших чести одной из наших леди. В моей стране на двадцати трёх виселицах висят, скованные цепями и покрытые смолой, двадцать три разбойника, которых я настиг и покарал за их преступления.
Я сделал паузу, чтобы увидеть эффект от этого выступления. Без сомнения, злодей был впечатлён. Затем я продолжил:
— Поэтому случилось так, что, когда эту бедную девушку, которая, между прочим, должна была выйти замуж за очень богатого человека, похитили у её родителей, эти простые люди обратились к королю Уэльса и он умолял своих рыцарей спасти её, но все они отказались, будучи слишком заняты. Так что он послал мне особое письмо и я прискакал за пять дней по отвратительным дорогам, чтобы исполнить это великое дело. Думаю, тебе лучше мирно подчиниться и позволить мне вернуть девушку родителям и будущему мужу, ибо, если ты откажешься, я сражусь с тобой и одолею, какой бы облик ты ни принял.
На это чудовище возопило: — Она никогда не вернётся и не выйдет замуж за того жалкого старика. Уж лучше умереть.
Я сразу понял, что это лишь часть обмана, которым ужасное чудище пыталось меня одурачить; поэтому только больше ожесточился.
— Она должна вернуться! — выкрикнул я и завертел лесным цветком в руке, чтобы отвлечь внимание, пока приближался к чудовищу, поскольку я замыслил внезапно ринуться, схватить его за глотку и задушить, прежде чем у него появится шанс сменить облик с красавицы на обычный для него драконий или шестиногого скорпиона.
Чудовище взглянуло на меня. Глаза, которые оно присвоило, были голубыми, лицо красивым и гладким, как лепесток розы, а уста — чудным красным бантиком. Обличье, принятое им для маскировки, было прекрасным, а шёлковое одеяние колыхалось над обольстительными изгибами греческой Афродиты. Внезапно оно закричало.
— Никто другой, — всхлипывало оно, — не заставит меня вернуться и выйти за того старого еврея. Никто другой…
Но я уже прыгнул вперёд и схватил его.
Несколько дней спустя я вышел из тёмного леса. Мой бедный скакун объел всю траву в пределах досягаемости и сорвался с привязи, но, верный своему хозяину, оставался около доспехов. Я медленно облачился в тяжёлые латы, собираясь вернуться в таком виде. Затем я сел на коня, посадил девицу перед собой и так мы медленно поехали назад в город.
К моему удивлению, встречала меня огромная толпа вооружённых мужчин. Видимо, король Уэльса и его рыцари, прослышав, что я отправился в горы, на подобное зловещее приключение, собрались мне на выручку и, если бы я не появился в тот день, отыскали бы мои кости, чтобы захоронить их по-христиански. Моё внезапное появление сделало поиски излишними; поэтому никому ничего не пришлось делать, кроме как возрадоваться моему возвращению из такого великого приключения и позволить празднеству и веселью сменить торжественную мессу за упокой моей души.
За пиршественным столом я велел девице сесть рядом со мной, объяснив, что имеются очень веские причины так поступить. Затем началось пиршество и беседы, причём валлийцы были весьма отважны в обоих этих состязаниях. Король Уэльса говорил, насколько они горды тем, что сам Властитель Корнуолла принял участие в таком славном приключении; отец девушки говорил о своей радости и благодарил за её возвращение в целости и сохранности; пожилой еврей вручил мне шёлковый кошель с пятьюдесятью золотыми кронами, как обещанную награду, а затем пригласил на свадьбу монарха вместе со всем обществом, посулив каждому гостю прекрасный подарок. Но я поднялся со своего места и возгласил:
— Я не могу позволить этому еврею погибнуть!
— Что ты имеешь в виду? — спросил король.
— Объяснить, — ответил я, — будет мне в радость, хотя я не смогу этого сделать, не упомянув о моей победе над огромным валлийским чудовищем в горной пещере. Если, рассказывая это, я иногда буду казаться хвастливым, то простите мою гордыню; это деяние действительно было великим и отлично исполненным. Я не хочу рассказывать все подробности, но мне необходимо это сделать, чтобы показать, почему еврею невозможно на ней жениться. Ведь он славный еврей и я не хочу, чтобы он погиб.