— Шад! Чтоб тебя на алтаре Хервалиссы* распяли! Когда ты научишься нормально спускаться по лестнице?! — вампир сорвался на гневный рык и сжал руку в кулак. Подобное происходило не в первый и даже не во второй раз.
— Ладно тебе, Геб, расслабься! — будто не замечая гнева, Шад, как ни в чём не бывало, хлопнул собрата по плечу и спокойно прошёл мимо него.
— Меня зовут Габриель!
Добавьте масла в огонь и поймёте, как резко вспыхнул вампир, срываясь с гневного рыка на крик.
— Ой, да какая разница? — приостановившись, Шад безразлично махнул рукой — для него это мелочь, не стоящая внимания. Возобновив шаги, не опасаясь продолжения гневных выкриков, парень направился в тронный зал, не обращая внимания на то, что он оставил после себя.
— Клянусь Хервалиссой, ты когда-нибудь натолкнёшься на мой меч. И этот раз будет последним.
***
Переполненное радостью утро, по мнению Дрим, закончилось, когда Геральд напомнил ей, что теперь следует воздерживаться от чрезмерного проявления эмоций и отказаться от многих привычек. А ещё служанки, которые пришли, чтобы заняться её внешним видом и крутились возле неё, помогая то одеться, то расчесать волосы. Дрим чувствовала себя неуютно в таком окружении, когда у неё из-под рук отнимали то гребень, то цветные ленты, словно она не могла сделать этого сама.
Стоя в тронном зале перед Давидом, девушка чувствовала неловкость и страх. Она не могла свыкнуться с мыслью о родстве, и желание вампира утренней встречи немного пугало её, ведь она не знала, как вести себя с...
«Родным отцом... Как глупо это звучит».
Геральд оставался рядом с ней; они оба ждали прихода Повелителя. Пытаясь унять нарастающее волнение, девушка осмотрелась. В дневное время тронный зал предстал перед ней с иной стороны.
— И как я не заметила этого раньше… — удивлённо выдохнула девушка, неосознанно привлекая к себе внимание вампира.
Геральд проследил за её взглядом. Причина венчала противоположную стену, возвышаясь под потолком. Объёмное изображение было будто высечено из камня и приняло форму лунного серпа и нависающей над ним голубой капли.
— Это герб Дома Голубой Крови. Когда ваш отец объединил кланы вампиров, в качестве подарка ему преподнесли трон и изображение герба его семьи, — пояснил Геральд. — Ваш отец весьма уважаемый в обществе вампир. Когда создавалась империя, все правители были равны. Самые искусные ювелиры клана Лэно создали двенадцать перстней — символ власти и равенства, но одно из них отличалось от другого. Камень в перстне вашего отца — сапфир, когда же у других — рубин. Это был подарок от клана Лэно, признавших в нём главного среди Правителей. Только вампир, соответствующий всем тем качествам, что символизируют истинную власть, достоин чести носить его.
Шаги за спиной прервали рассказ. Геральд обернулся вместе с Дрим и поклонился Владыке. Получив одобрительный кивок, парень удалился из тронного зала, оставив дочь и отца наедине.
— С добрым утром, дитя моё, — Повелитель заговорил первым. Его голос, пронизанный добротой и приветливостью, шёл в сочетании с улыбкой, которая помогла девушке немного расслабиться.
— С добрым утром... — запнувшись, Дримуэл присела в поклоне, осмелившись добавить к приветствию: — отец.
— Дримуэл... Прошу тебя. Ты не должна каждый раз склонять предо мной голову, — в его словах не было недовольства или обвинений; чувствовалась вина и немного боли, но, не дав этому чувству зародиться в девушке, вампир перевёл тему разговора: — Как тебе спалось на новом месте?
— Хорошо. Не ожидала, что так быстро засну и... Мне понравился вид из окна моей комнаты, — достаточно осмелев, на чём сказалась её работа в таверне, девушка радостно улыбнулась.
— А я вот никогда не мог за одну ночь освоиться на новом месте, — Давид с сожалением вздохнул, но обратился к дочери с улыбкой на лице: — Я решил, что в твоей старой комнате тебе будет уютнее и... — не успев закончить речь, Повелителю вместе с Дрим отвлеклись на шум.