— Меекханские дворняги, — прохрипел пленник, впервые подав голос в середине второго часа марша, как раз когда они перешли на быстрый шаг. — Траханые имперские прислужники.
Кеннет проигнорировал его, занятый амуницией. Ремень, на котором он повесил новый щит, немилосердно впивался в плечи, пояс с мечом путался в ногах, а шлем натирал лоб. Кеннет снял его и старательно поправил выстилавшую внутренности кожаную плетенку.
К нему подбежал Хавен:
— Господин лейтенант, у меня просьба.
— Если это не касается пинка некоему сукину сыну, то слушаю.
— Я хотел бы найти камень для сына. На курган при беленденском спуске.
Кеннет позволил себе усмехнуться, когда вспомнил о новости, что добралась до стражника в трактире.
— В десять фунтов? И хочешь нести его до самого города?
— Да нет, господин лейтенант, такой обычный, с кулак.
— Знаю-знаю… Как встанем у ручья — поищешь. Только чтобы красивый отыскал.
— Будет как жемчужина, господин лейтенант! — Хавен отсалютовал, не останавливаясь, и занял место в колонне.
Тогда-то шпион и упал в первый раз.
— Меекханские дворняги, — прохрипел он с лицом, вжатым в землю.
Кеннет жестом поднятой руки остановил отряд, но прежде, чем успел подойти к пленнику, его опередил один из людей десятки Велергорфа. Кейв Кальн, по прозвищу Волк, слыл молчуном себе на уме, но не было лучшего разведчика и следопыта во всем Шестом полку. Одетый в легкий кожаный панцирь и наброшенный поверх него пятнистый кафтан с капюшоном, обычно он превосходно растворялся среди скал. Арбалет его был окрашен в черное, а дополняла его пара кинжалов и несколько ножей за поясом.
— Будешь бежать вместе с нами, или же прикажем тебя привязать к хвосту мула и поволочем за ним следом, — сказал солдат почти равнодушно. — В гарнизоне у нас есть чародей-лекарь, который склеит твои останки, даже если привезем ему безногий обрубок.
Шпион не столько вдыхал, сколько всасывал воздух отчаянными глотками. Горец ухватил его за плечо и поставил на ноги.
— Волк!
— Так точно, господин лейтенант. — Стражник выпрямился, отпустив пленника.
— Он должен дойти на собственных ногах и в таком состоянии, чтобы суметь говорить.
— Так точно! Но… Господин лейтенант, он меня оскорбляет.
— Считаешь себя меекханской дворнягой?
— Нет, господин лейтенант.
— А кем?
— Меекханцем, господин лейтенант.
Кеннет внимательно взглянул на него. В Кейве Кальне было пять футов восемь дюймов роста. Черные волосы, бледное лицо и светлые глаза. Не нашлось бы в нем и грамма лишнего жира. Когда б кому пришло в голову написать картину «Горец во плоти и крови», именно его мог бы выбрать за образец.
— Правда?
Такие слова были необычны. Большинство местных любили подчеркивать свои вессирские корни, как и то, что империя не сумела подчинить Север оружием, а присоединила его дипломатическими ухищрениями. Правда, вот уже триста лет смешанные браки и породнение семей постепенно обогащало местную кровь вкусом — как говорилось — юга, но горцы все еще могли обидеться, когда кто-нибудь по недомыслию называл их меекханцами.
— Вперед! А ты — ко мне. — Лейтенант кивнул Волку. Подождал, пока пленник отойдет на десяток шагов, и лишь потом зашагал сам. — Кейв, мы должны доставить его в казармы живым.
— Понимаю, господин лейтенант.
— И оставь необходимость подгонять пленника мне, в конце концов, мне за это и платят. Понятно?
— Так точно!
— На место, стражник.
Волк удалился рысцой.
— Что это он внезапно сделался таким из себя имперцем, Вархенн? Я-то — другое дело, у меня еще дед был меекханцем, фамилия не врет. Но Волк?
Десятник поглядел на него спокойно, а покрытое синими татуировками лицо не выражало ничего. Потом он слегка улыбнулся.
— Вы знаете, где мы находимся?
— Глупый вопрос, Вархенн.
— Нет, господин лейтенант, я спрашиваю не о городе или провинции, но только об окрестностях. Вы ведь не служили здесь раньше, а я — издавна, однако вы позволили Хавену поискать камень для сына на счетный курган, тот, что при спуске с Лысицы. А зачем это нужно?
— Местный обычай? Древняя традиция? Меня не спрашивай.
— Этой традиции едва четверть века, господин лейтенант. Что лежит за Лысицей?
— Долина Варес и путь на юг, к Калену.
— Верно, путь, которым купеческий фургоны едут в Новый Ревендат и обратно. Главная дорога, соединяющая нас с югом империи.
— Долина Варес… Это там се-кохландийцы вырезали половину Семнадцатого пехотного полка?