Он положил стрелу в выемку и поднял арбалет к плечу.
Вархенн нашел взглядом обстрелянную минуту назад группу. Осталось в ней только шесть коней. И одно животное отставало, явственно прихрамывая. Прочие кочевники пока не сообразили, что уже находятся на дистанции выстрела.
— Вправо. Рядом с зеленой повозкой. Десятеро. Мчатся в сторону баб и детишек. В середину.
Тянулись мгновения, всадники сократили расстояние до беженцев до одной трети.
— Залп!
Эффект оказался еще более зрелищным. Двоих первых всадников попросту смело с седел, конь третьего споткнулся и опрокинулся, подбивая двух следующих. Из десяти кочевников осталась половина. Уцелевшие тут же осадили коней, и через мгновение стали видны лишь конские крупы и спины всадников.
На повозки взбирались новые солдаты. В несколько секунд арбалетчики заняли всю протянувшуюся на сто пятьдесят ярдов линию обороны. Скрипели тетивы, пощелкивали храповики. В равные промежутки времени баррикада посылала стрелы в сторону всадников. Вскоре у въезда в долину образовался широкий, шагов в пятьсот, пояс ничейной земли. Те из беженцев, кто не успел в нем укрыться, были уже мертвы.
Остальные продолжали бежать: кочевники не отказались от резни. С их стороны тоже начали свистеть стрелы. Крики беглецов были ужасны. Сжимая кулаки, Вархенн смотрел, как в группе бегущих женщин и детей, которую чуть ранее спас точный залп, гибнут новые и новые люди. Какая-то девушка упала на землю, хватаясь за пробитое стрелой горло, одна из женщин пронзительно вскрикнула, сделала несколько неуверенных шагов и упала на колени, некоторое время еще пытаясь ползти на четвереньках. Из спины ее торчало три древка. Потом раненая медленно опустилась на землю, словно желая ее обнять, прижаться, спрятаться в ней, — и стала неподвижна.
Но вскоре кровавый спектакль завершился. Луки се-кохландийцев били ярдов на двести ближе, чем тяжелые арбалеты имперской пехоты, а беженцы на самом деле быстро отступали. Через минуту кочевникам уже не осталось в кого стрелять.
— Это только а’кеер разведки. — Капитан произнес это медленно, цедя каждое слово сквозь зубы. — Остальные наши гости наверняка прибудут завтра.
— Вы правы, капитан. — Полковник вырос рядом, словно из-под земли. — А нас ждет целая ночь тяжелой работы. Хорошая стрельба, Камень.
— Спасибо, господин полковник. — Десятник арбалетчиков не прекратил целиться в поле. — Эти новые стрелы прекрасно бьют.
— Я знал. Могут ли ваши люди оседлать эти вершины, капитан? — Командир Семнадцатого указал на скальные столпы, обнимающие вход в долину. — Я знаю, что взобраться туда сложно, но возможно.
— Я уже выслал туда нескольких разведчиков. Мы об этом позаботимся. А что с этой всенощной?
— Благодарю. Это, — пехотинец стукнул в борт повозки, — первая линия обороны. Но она слишком широка и растянута. Должна лишь замедлить их. А в самом проходе мы построим вторую, в потом и третью, вогнутую. Хочу также окопаться у подножия Лысицы, чтобы защитить уходящих наверх.
Черный Капитан посмотрел на него как на безумца. Потом приблизил лицо к полковнику и прошипел:
— У тебя восемь сотен измученных людей, а завтра там встанет тридцатитысячная армия, с колдунами, с Наездниками Бури и боги знают с чем еще. Ты и вправду думаешь, что сумеешь их сдержать, а потом отступить?
Некоторое время лицо другого офицера ничего не выражало. Потом он слегка улыбнулся. При виде этой гримасы желудок Вархенна наполнился льдом.
— У меня восемь сотен людей и никакой магической поддержки, это правда, капитан. Мы измучены, как никогда ранее. Это тоже правда. Завтра против нас встанут тридцать тысяч варваров, привыкших к победам, и об этом я тоже не забыл. Но у меня нет другого выхода. Я могу уничтожить механизмы, сжечь фургоны и пробиться на гору силой. И тогда эта долина захлебнется кровью. Наверняка ни один из нас не доживет до следующей ночи, и об этом знаю и я, и мои люди. Но мы — сраная пехота, которая должна сражаться за граждан империи.
— Значит, это граждане империи? Меекханцы?
— Верно, капитан. Это меекханцы.
— Я не советовал бы произносить такие слова слишком громко, потому что тогда придется сражаться на два фронта.
Полковник улыбнулся еще шире:
— Увидим. Камень!
— Так точно!
— Оставляю здесь пятьдесят человек под твоим руководством. Держите их на дистанции. Остальных забираю на рытье.