Мы шли по тропинке. Я подпрыгивала от нетерпения на каждом шаге, чем вызывала мягкую улыбку на губах мальчика и снисходительные смешки. И вот завернув за очередной разлапистый куст сирени с нежными и пока ещё светлыми молодыми листочками, увидела пять белоснежных тонконогих созданий с длинным витым рогом во лбу. Пять пар поразительно умных ярко-синих глаз смотрели на меня с интересом. Увидев эту красоту я немного заробела и крепче вцепилась в ладонь Рандииля, который уже не вызывал былых опасений.
Вдруг один из единорогов переступался с ноги на ногу и осторожно направился в нашу сторону, остановившись всего в нескольких шагах от нас. Белоснежный красавец втянул ноздрями воздух, подошёл ещё ближе и принялся шумно обнюхивать мою рыжую макушку. Стояла, не шевелясь и, наверное, громадными глазами смотрела на длинную серебристую гриву, колышущуюся возле моего лица. Вот единорог сделал несколько шагов назад, и изящно подогнув тонкие ноги, опустился на колени.
-Он тебя признал, - удивлённо улыбнувшись, туманно объяснил мальчик и тут же весело предложил. – Хочешь прокатиться?
Конечно же, я хотела! Мне папа даже на простой лошадке не давал хотя бы посидеть, а тут целый единорог и даже не посидеть, а покататься. Запрыгала от восторга и радости и в полёте была поймана Рандиилем, который тут же со мною на руках направился к смирно дожидавшемуся нас единорогу. Дядюшка легко забрался на спину дивного животного, устроил меня перед собой, крепко придерживая руками, и тихонько свистнул. Повинуясь незамысловатой команде, единорог медленно и осторожно поднялся на ноги и неспешно пошёл по тропинке сада, очень ловко выбирая места, где седокам, вернее самому высокому седоку не мешали бы низкие ветви деревьев. Зажав в кулачке прядку белоснежной гривы и повизгивая от переполнявшего меня восторга, именно в тот момент решила для себя, что отныне Ранди для меня самый лучший друг и любимый дядюшка...
В течение последующих пятнадцати лет Радииль был частым гостем в нашем доме. Мы сдружились ещё крепче, потому что я была довольно стеснительной девочкой и на тот момент ещё не приобрела того глобального пофигизма, который очень облегчал некоторые аспекты моей нынешней жизни. У меня и было-то друзей: мальчики мои разлюбезные, Кайри, да вот ещё и Ранди. Это только в Академии началось моё преображение из стесняющейся всех незнакомцев девчонки, теряющейся в неизвестной ситуации, до того вредного монстра коим была сейчас.
Рандииль вернулся к матери на время обучения в клане, как раз тогда, когда я собиралась поступать в Магическую Академию. Получилось так, что он появлялся лишь раз в год, а то и в два года, всего на несколько дней. Конечно же, за такое короткое время ни он, ни я не могли узнать друг о друге чего-то нового. Если ещё учесть, что меня частенько наказывали в Академии и лишали законных каникул, то дядюшку видела хорошо, раз в четыре года. Последние лет четырнадцать мы так и вообще не встречались, потому, как уже я сама филонила от посещения всех тех мероприятий, которые должны мне по статусу.
По сути Ранди знает обо мне теперешней очень и очень мало. Вот он удивиться, что его Цветик стала боевой магичкой. Ох, он даже и не знает, наверное, что я на боевой факультет поступила. У меня ведь в семье не любят об этом вспоминать и, затевая разговор о моей учебе, обычно всегда пропускают такие подробности как наименование моего факультета. Сказать ему что ли? Не-а, лучше потом признаюсь.
-Да, фехтовать, - мило улыбнулась я, склонив голову к плечу. – У тебя оружие с собой есть? Если нет, иди с мальчиками в оружейную подбери что-нибудь на свой вкус, а я сейчас вернусь, - чмокнула растерянного Ранди в щёку, развернулась и крикнула уже на бегу. – Поторопитесь мальчики!
Бежала к дому, наслаждаясь самим процессом. Тело словно летело в весеннем воздухе, почти не касаясь мягкой густой травы, под деревьями ещё влажной от ночной росы. Солнце весело просвечивало сквозь уже довольно густой полог цветущих деревьев и я, смеясь, ловила ажурные солнечные зайчики ладонью.
Гравий дорожки зашуршал под ногами и повёл к чёрному ходу, другому ведущему не на кухню, а в крыло для слуг. Четыре ступеньки, распахнутая по случаю жаркого солнечного утра дверь и тихие смешки служанок, прервавших уборку для небольшого отдыха.