-Правда, они великолепны? – нежно поглаживая рукоять одного из катаров, спросила с придыханием.
-Шшшто это ззза мерзззосссть?! – прошипел Колин отшатнувшись от коробки как от ядовитой виверны.
-Мои катары, - ответила я недоуменно разглядывая пребывающего в неприкрытом возмущении племянника.
Ох, какая же я бестолковая! Колин же наполовину ангел, а ангелы особенно молоденькие, не умеющие сдерживать свою светлую сущность, на дух не переносят вампиров, у них это просто в крови заложено. Вернее не самих вампиров, а магию крови, которую те творят. Хотя вампиров они тоже недолюбливают и обожают обвинять тех во всех мыслимых и немыслимых грехах и бедах. Вилиан к примеру умеет сдерживаться и может спокойно общаться с жителями Шаскана, но у него опыт и выдержка, коих не достает его сыну.
-Ты хочешь сказать, что собираешься оставить эту дрянь у себя? – глаза у племянника полыхали почище тёмного пламени. Вот тебе и ангелочек!
-Малыш, эта «дрянь» как ты выразился стоила мне грифонову кучу денег и ведро крови в придачу, так что – да, я собираюсь оставить «эту дрянь у себя», - недовольно скривившись сообщила полуангелу и подхватив катары скомандовала. – Отойди к кровати и смотри!
Парень недобро зыркнул на оружие, но послушно отошёл и сел на постель, скрестив руки на груди всем своим видом давая понять, что чтобы он не увидел, это не заставит его изменить мнение по поводу клинков. Насмешливо поклонившись племяннику и просияв ехидной усмешкой, сжала рукояти катаров и плавно развела руки в стороны. Клинки с едва уловимым свистом рассекли воздух и застыли параллельно полу.
Два удара сердца отмеряют такт движениям. Шаг и резкий удар ногой с разворота… Выпад правым клинком. Выпад левым… Ещё удар ногой в грудь воображаемого противника… «Мельница»… Выпад… Перекат… Удар. Ещё удар… Резкий стремительный шаг вперёд и перекрещённые клинки резко разведены в стороны…, будь между ними шея врага, его голова полетела бы с плеч, катясь и подскакивая.
-О, Великие! – простонал Колин глядя на меня громадными глазами, в которых застыл ужас напополам с отвращением. – Это ужасно…
-Малыш не стоит расстраивать девушку, когда у неё в руках холодное оружие, - осторожно предупредила я его, не до конца понимая причину столь странных эмоций. – Что ужасного-то?
-Что ужасного? – ошарашено переспросил племянник и нервно сглотнув выдал. – Ужасно то, что женщина созданная дарить жизнь, так ловко обращается с оружием, выкованным чтобы эту самую жизнь отнимать. Это неправильно и противоестественно!
-Угу, конечно, - язвительно протянула я и скопировав тон своей неподражаемой бабули процитировала её же слова. – Женщина создана для любви, она обязана быть примерной матерью и женой, блюсти дом и ставить интересы мужа и детей превыше своих. Ей надлежит быть скромной, тихой и послушной, украшать собой праздники, поддерживать родных в скорби…, быть трепетной, нежной и прочее, - скомкала я конец своей прочувствованной речи и сощурившись жестко спросила. – Так ведь? А что делать ей в том случае, если на дом напали враги? Если её некому защитить? Что ей делать Колин? Плакать и молить о пощаде?
-Долг мужчины защищать свою женщину, - твёрдо и уверенно произнёс полуангел, - если он покидает свой дом, то обязан сделать всё чтобы его женщина была в безопасности.
-Как это у тебя всё складно получается, - неподдельно умилилась, осторожно укладывая катары обратно в короб, - прямо как в геройской балладе: отправляясь на подвиги ратные посадил воитель жену свою в высокую башню и приставил охранять её друга верного, победил всех врагов и вернулся к любимой…, - здесь мой голос дрогнул, под действием нахлынувших воспоминаний из не столь далёкого прошлого. – Только жизнь не геройская баллада, малыш! И не всегда мужчина может… и хочет защищать женщину. По мне уж лучше погибнуть в бою, чем, не имея возможности себя защитить, попасть в лапы тех, кто тобой попользуется как вещью и хорошо, если потом милосердие проявит и убьёт, потому что после этого и так жить не захочется.
-Ты говоришь, так будто все мужчины только и думают об удовлетворении своих низменных инстинктов, - нахмурившись, выдал Колин, сжав кулаки так что костяшки побелели.
-Хорошо я утрирую, но правоту моих слов отрицать глупо, - чуть сбавила обороты. – В войнах и любых других конфликтах страдает тот, кто слабее: старики, калеки, женщины и дети. Ведь так? – дождавшись осторожного кивка и настороженного взгляда, я продолжила глядя в сторону. – И если стариков и детей обычно в таких случаях убивают, то с женщинами предпочитают позабавиться и поверь – лучше быстрая смерть, чем такое…, - нервно сглотнув и передёрнув плечами, попыталась отогнать представшие перед внутренним взором картинки из прошлого.