Как-то вечером отец возвращался один из города Лактура в Урсе. Было одиннадцать часов, и ночь была черна, как зола. Вы знаете, что возле Булоша, слева от дороги есть пруд. Так вот, из этого пруда раздавался странный шум, похожий на тот, который производят прачки, взбивающие белье колотушками. Отец подумал про себя: «Какие дуры могут взбивать белье в такой поздний час?» Но это были не прачки, господин Бладе. Это был дворовой. Он выскочил и облил моего отца тиной с ног до головы. Отец мой был не робкого десятка, но перепугался не на шутку, и потом рассказывал мне эту историю раз двадцать, и ее же рассказывала моя бедная мать, тоже очень испугавшаяся, когда встретила своего мужа в таком виде…
В Вогезах Сотре — маленький человечек, уродливый, нескладный, с раздвоенными копытами. То он показывается одетым в красную крылатку и в черном колпаке, то наоборот, носит красный колпак и черную крылатку, хотя его рост не больше младенческого. Сотре наделен необыкновенной силой. Он проказливый и веселый. О нем говорят, что он, с одной стороны, добрый и услужливый, но также и любитель пожрать, растратчик, распущенный, любопытный, заносчивый и мстительный. Ах! какие шутки он играет с бездельниками и оболтусами!
«Однажды косарь, насвистывая, со своей косой на спине возвращался домой к ужину.
— Свисти-свисти, коли не в лом. Давай, дурья башка, ничего не видя, ничего не слыша, — сказал себе под нос хитрый Сотре, совершавший вечернюю прогулку поблизости. — Но твоя блестящая коса — мне.
И он украл ее так ловко, что крестьянин вернулся к себе, ничего не заметив».
Кто же, когда добрые сельские кумушки грезят с открытыми глазами о стопках экю, которые принесут им их несушки, развлекается тем, что крадет одно за другим все яйца из курятника? Это Сотре. Кто прячет мастерок каменщика, рубанок плотника, делает узлы в дратве сапожника, путает нитку ткача, когда эти трудяги хотят немного отдохнуть? Все он. Всегда он. Если служанка в том доме, куда он проникает, добрая девица, он ей охотно помогает по хозяйству, ставит метлу на место, моет тарелки, вытирает их и ставит горкой в серванте. Утром, проснувшись, она находит половину своей работы сделанной. И хорошо сделанной! Даже очаг зажжен. И наоборот, если она скверна характером, он посыпает пылью мебель, бросает волосы в масло, гадит в кадку с молоком, изыскивает все возможные способы, чтобы заставить ее ворчать.
Никто не умеет лучше, чем он, ухаживать за скотом, давать ему аппетитный корм, менять подстилку. Коровы, пользующиеся его любовью, полны сил и здоровья, дают несравненные удои. А те, которыми он не занимается, тощают. Иногда он забавляется тем, что заплетает гриву или хвост у лошади. Не надо об этом беспокоиться. Эти лошади не терпят урона от такого обхождения и ценятся всегда больше, чем другие.
Если случится застукать Сотре с поличным, будь то в стойле или в доме, не надо делать вид, что вы его заметили, не обращайтесь к нему. Иначе случится переполох. Он злится и его гнева надо опасаться.
«Однажды некий Сотре собрался завести лошадь в свинарник. Это было в Бан-сюр-Мёрт. Хозяин скотины увидел такое дело и решил узнать, что это за чертовщина творится у этого дворового, что за делишки он там замышляет. Его охватила злая сила и залепила ему оплеуху в качестве расплаты за нескромное любопытство. Ему пришлось потом бросить вниз lе ran и снизу доверху обойти дом, чтобы вытащить оттуда свою лошадь.
Сотре любит детей, может быть, даже слишком. Потому-то его обвиняют в том, что он некоторых украл. Обычно он довольствуется тем, что нежничает с ними, баюкает их, поет им красивые песенки, чтобы они уснули. Счастлив тот малыш, которого он окружает своей предупредительностью. Сотре открывает младенцам ум и сердце. Он дает им ловкость, силу, здоровье. Говорят, что Сотре охоч до коровьего молока. Каша без молока вещь немыслимая. Но считается, что ничто не бывает лучше, когда он сам ее готовит. Эта каша, которую он оставляет избранным детям, — даром, что черная — весьма оздоровительна, несмотря на то, что она сварена на простой воде.
Когда Сотре хочет подоить корову, он сначала похищает ее рога. Если его побеспокоить в это время, он не возвратит их на место. Те, кто хотят избежать фамильярности Сотре, а он в этом вопросе весьма дерзок, должны сложить руки крестом в тот момент, когда засыпают. Некоторые кладут себе на грудь острие ножа. Сотре ранит себя, убежит и больше не возвратится.
Тот же дух принимает иногда вид вихря, разбрасывает и увлекает на большие расстояния все, что встречает на своем пути: листья, ветки, солому, сено, вплоть до женщин и детей, с которыми он обращается столь же бесцеремонно. Отсюда столько исчезновений близких существ, о чем время от времени сообщается. Из всего сказанного становится понятным, насколько опасно не понравиться этому духу, разозлить его и сделаться ему врагом».
Вот вам еще рассказ.
«Одна добрая женщина из План де ла Гард (недалеко от Тулона) с полной уверенностью говорила мне, что где-то около 1887 года в их деревенском доме поселился дух-невидимка, домовой. Дух этот исполнял домашнюю работу с таким рвением, что никто с ним не мог сравниться. Каждый вечер хозяйка оставляла посуду на столе; наутро посуда была вымыта и расставлена по полкам. Хозяйка не любила подметать и не делала этого; но каждое утро полы были тщательно подметены и вымыты; не было и пыли на мебели. Одним словом, дух-невидимка образцово вел домашнее хозяйство.
Точно так же домовой наводил порядок в погребе, амбаре и дровяном сарае; было вычищено стойло для осла, и в нем всегда был корм; подстилка каждое утро оказывалась чистой; вино, масло, зерно, овощи и остальные продукты содержались в порядке.
Дух этот имел, однако, некоторые причуды. Он любил выказывать свой характер — все надо было делать только так, как хотел он. Как-то утром хозяйка увидела, что расположение мебели в кухне было не таким, к какому она привыкла, — она переставила все по своему вкусу, но на следующий день обнаружила еще больший беспорядок; на обеденном столе стоял ночной горшок, а в хлебнице было нагажено. Короче, дух-невидимка не любил, когда что-то делали ему поперек.
Словом, хозяйке была очень удобна помощь домашнего духа, и, хотя дух был капризен и своенравен, женщина оставляла на него всю работу и была счастлива. Но однажды, рассказав о происходящем соседке, она услышала в ответ: „Будь осторожна, матушка. Не продаешься ли ты за помощь домового?“ Как можно легко понять, на хозяйку слова эти произвели большое впечатление: она была набожна и не могла делать что-либо противное вере. В тот же день женщина отправилась на исповедь и во всем призналась кюре.
Прежде всего она поведала, как все это началось и как продолжалось. Как-то ночью она услышала шум и поняла, что это трудится домовой. При этом она его не видела — ни в тот раз, ни после. Несколько раз пыталась поймать его врасплох и посмотреть на него, но каждый раз получала такой отпор, что в конце концов от этих намерений отказалась.
Кюре сказал, что пользоваться услугами домового нельзя, так как это запрещено Церковью. Когда хозяйка возразила, что она не знает, как от него избавиться, кюре добавил: „Разбросай по полу сухую фасоль, и ты увидишь, что он предпочтет уйти, чем ее собирать“.
Совет кюре был исполнен, но наутро хозяйка увидела на столе хлебницу, полную фасоли. Она снова пошла к кюре, который сказал: „Раз он собрал фасоль, разбросай горох, с ним он может не справиться“. Но и на этот раз хозяйка потерпела неудачу. И тогда кюре сказал: „Разбросай чечевицу“. Хозяйка повиновалась. На этот раз дух, видимо, устав от такой утомительной и отвратительной работы, покинул дом и более никогда не возвращался.