Малыш Грегуар, решив, что расплатился сполна, отправился ночью вынимать иглу из стены.
Честно говоря, я не очень верю в эту иглу. Но в конце концов что-то такое все-таки было. А было это, когда мой отец еще был мальчишкой. Он уверяет, что обычно такие события продолжались около недели.
Г…, 55 лет от роду, крепкий фермер из Солоньской деревни Шомон-сюр-Тарон, в департаменте Луар-и-Шер, принял меня в общей комнате. Его жена и двое детей присутствовали при нашем разговоре. Они постоянно подтверждали то, что говорил Г…
Он рассказал мне, что всегда подвергался нападкам ведьм… Еще во времена своего отца, когда у них была ферма в Мароли, у них все время что-нибудь случалось. И года не проходило без каких-нибудь необъяснимых, загадочных происшествий. Сам Г… никогда не вернется в эту деревню, где одна женщина, которая все еще там живет, продолжает «покушаться на его жизнь»…
…«Ну, хорошо, вы хотите примеров наведения порчи, пожалуйста!..»
…Самка хорька родила семерых малюток и тут же их съела. Это не редкость, такое иногда случается, но странно, что то же самое повторялось с каждым новым выводком после посещений одной дурной соседки, которая приходит просто посмотреть на них, при этом она улыбалась…
…Ну вот, потом… крольчиха оставила в углу камина своего малыша, черного и бесформенного, и приходила кормить его, когда ей вздумается. Каждый раз, как его хотели достать, он исчезал, сначала под солому, потом — в никуда… Его невозможно было тронуть рукой, но когда его оставляли, он появлялся снова… Он сдох через несколько недель… настоящее маленькое чудовище… ужасное на вид… Это повторялось два года подряд… Они никогда не знали, что за чудовище крольчиха произведет на свет в следующий раз. «Лучше будем молчать… И не дразнить никого…», потому что здесь замешана та же женщина. Она ходит взад-вперед мимо фермы и все время говорит с той медлительностью, которая, как известно, как раз в характере ведьм…
Потом Г… забежал назад и рассказал мне, что в юности ему приглянулась дочь этой дурной женщины из Мароли. Та не хотела и слышать о нем, потому что ее дочь была предназначена для общества получше. И вот однажды, когда он ехал на велосипеде на свиданье с девушкой, он почувствовал, как неизвестная сила остановила его и разом развернула «задом наперед». То же самое повторялось много раз, до тех пор, пока его не занесло, и он конкретно не переломал себе ноги. И Г… прекратил свои ухаживания… Тогда мать начала насмехаться над ним, прилюдно говоря своей дочери: «Посмотри на этого Г…, ты ему больше не нужна… посмотри, он так не хочет с тобой больше встречаться… вот, малышка моя, смотри, как мужчины изменчивы…». В конце концов, Г… крупно повезло. Если б не мать, он сейчас был бы женат на дочери, которая, судя по тому, что говорят, стала еще «хуже, чем породившее ее чрево!..».
…Нужно сказать, что Г… и его покойный отец — сами немного знахари. У членов этой семьи есть дар излечивать колики у лошадей… Дар этот является следствием одной встречи, которая случилась у отца довольно давно… Однажды, когда он сидел на обочине дороги, которая ведет из Маролли в Шомон, и завтракал куском черствого хлеба и ломтем сухого сыра, мимо прошел старый бродяга, который сказал ему: «Ах, сынок, тебе крупно повезло, что у тебя есть чем утолить голод; а я даже не знаю, когда у меня это получится… у меня ничего нет с собой…» …Отец протянул ему кусок своего завтрака. Чтобы отблагодарить его, старик дал ему книжечку с тайнами магии и сказал ему: «Используй их, как хочешь, но не показывай ее никому, кроме как твоему собственному пацану, если он у тебя есть и если ему меньше семи лет… Там ты прочтешь, как нужно делать… А теперь, если ты не умеешь читать, отдай мне обратно мои магические тайны, они не для тебя»… Отец умел читать (немного), но, надо думать, что если б он и не умел, он бы не выпустил из рук неожиданной удачи. Не каждый день можно стать чародеем. Кроме того, отец научился бы читать, он готов был даже сделать это тайно, со школьным учителем…
…Как только Г… исполнилось семь лет, отец дал ему раздавить живого крота, которого он выкопал накануне и держал всю ночь в грязном котле…
…Г… лечит только лошадей родственников и знакомых; больше всего он не хочет, чтобы об этом заговорили, он не хотел делать себе рекламы! Если он и выезжает, то только если сам хочет… вот так вот. В Германии, когда он был в плену, он спас немало лошадей у фрицев в деревне, где работал… На самом деле, когда он лечит, он чувствует во всем теле как будто бы почесывание, и на короткое время его как будто оглушает!..
…Но со всем этим мы удалились от его бед… И вот, не так давно он арендовал ферму, где мы сейчас находимся… Несчастье случается то с его свиньями, то с коровами, и тут я — вот забавно — прихожу поговорить с ним о порченом скоте!.. Ему как раз нужно было поговорить об этом с кем-нибудь не из этой местности… Именно теперь (он смотрит на меня с недоверием). Ну ладно, хватит про скот, это, разумеется, менее серьезно, чем его сын, который некоторое время назад подхватил менингит… Вот незадача: кого позвать — погонщика из Сен-Виатра? Или доктора из Роморантена?… Наконец, на первый раз позвали доктора… никогда не знаешь, как лучше! Он пришел, сделал сыну прокол и сказал, что придет послезавтра, чтобы сделать второй прокол… Вот. Но Г… не мог удержаться и пошел посоветоваться с соседкой-знахаркой (совершенно бесплатно), которая сказала ему: «Зачем ты позвал доктора, если это пустяковое дело…». Женщина пришла на ферму, потребовала живого кролика и большой, хорошо наточенный нож, одним ударом вспорола кролику живот и засунула туда, одну за другой, обе ноги мальчика… Вечером температура спала! Однако родители были в затруднительном положении, потому что женщина сказала: «Имейте в виду, вы двое, чтоб больше никакого доктора, иначе моя сила будет недействительна…».
Снова пришел доктор… Родители в замешательстве, но надо так надо. Они уже хотели выставить его за дверь… Но только, поскольку ребенок снова встал на ноги и пришел в комнату поздороваться со всеми, они остались в границах вежливости. Взволнованный доктор не стал делать второй прокол. Тем лучше для всех…
…Ну вот… и раз уж мы заговорили… с тех пор, как родились девочки-близняшки (они стоят там же, им по 12 лет, и они прехорошенькие!), они постоянно болеют… (они мне улыбаются). Старуха-соседка их не любит, но все это можно устроить с помощью паломничества на тот берег Луары… Я спрашиваю, куда. Г… пожимает плечами, как будто я не знаю, что если заранее сказать, ничего не получится!.. А пока нужно все время повторять: «Злая женщина, я боюсь тебя, чур меня! Чтоб ты коростой покрылась, чтоб тебя!»
…Ах да, а три недели назад «кое-кто» — он хорошо знает, кто это, но прикусил язык, чтоб не выболтать мне имени, — «кое-кто» сделал «кое-что» с его пчелами, так что медоносные «мушки», каждую из которых он, между прочем, знает по имени, так покусали его, что он целый час катался по траве за своим садом, раздирая на себе одежду и расчесывая «причинные места», которые как будто кислотой облили… Все обошлось… В любом случае, это явно была попытка помешать ему остаться настоящим мужчиной!.. В этом месте он двусмысленно посмотрел на свою жену, которая в смущении опустила голову…
…Да… кстати, о насылателях порчи. Г… вспоминает об одной женщине, на которую году в 1830 наслал сильную порчу колдун из Уизона… Не выдержав, она пошла к кюре этой деревни, про которого говорили, что он наполовину Бог, наполовину колдун… «Прекрасно, — сказал ей священник, — я улажу ваши неприятности… Завтра ровно в девять часов тот, кто приносит вам зло, придет к вам… Впустите его, он будет не опасен… Как только он войдет, избейте его палкой, но сделайте так, чтоб вы были с ним один на один, иначе ваша порча перейдет на другого» …На следующий день в указанный час женщина поджидала колдуна одна, и вооружившись крепкой дубиной. Подкарауливая у окна, она увидела, как идет ее собственный хозяин! У него был такой вид, как будто он идет не по своей воле, и он делал сильные телодвижения, как будто чтобы оттолкнуть то, что его толкало. Так что он шел зигзагообразно и не по дороге… Он корчил такие страшные гримасы и делал такие страшные движения, что женщина испугалась и спаслась, спрятавшись в церкви… А там в это время из сакристии вышел кюре, его сутана была всклокочена, лицо и тело в поту… Он заорал на женщину: «Дура! Ты сбежала в самый нужный момент и оставила меня с ним один на один… В следующий раз я не буду больше тобой заниматься… По счастью, я был сильнее… Теперь твой враг повержен…» …И скажите пожалуйста, через неделю хозяин умер. Говорят, он попал под копыта взбесившейся лошади.