Король долго думал. Кот долго мурчал.
— Все мы — рабы Единого. Он бдит справедливость, охраняет праведность. Если ты прав, то Единый тебя не бросит, а если обманываешь — зверолюды разорвут тебя и растащат по всему каньону. Я же верно понимаю, что раненый зверь убежал именно туда?
— Ваше величество, безусловно, вы правы. К тому же, мутация даровала мне пару очень важных улучшений. Я точно знаю, какой у этого существа запах.
— Итак, сэр Дэрик, — обратился он к стражу, — властью, данной мне Единым, повелеваю: отпустить мутанта, снарядить по его нуждам и сопровождать отрядом к частоколу, и доставить в каньон. И ещё, — он посмотрел на мутанта, — если так выйдет, что сможете пройти до конца каньона, не думайте убежать. Мы контролируем выход и вход. И пост по ту сторону автономен. Он куда больше. Вам не удастся проскользнуть. Да прибудет с вами Единый, и да будет он вам судьёй.
Мутант чувствовал себя противоречиво. Он, воспользовавшись враньём, сумел сохранить голову на плечах. Но вот только какая разница: умереть на плахе, или в каньоне? Да и сам факт того, что ему пришлось врать, неприятен до глубины души.
Сейчас он не знал, что делать в каньоне. Ведь белового волка нет, да и будь он, что с того? Каньон точно кишит одичавшими. Одно он знал точно: Герларикуса нужно отблагодарить сполна.
Люди и нелюды. Глава 7: Пасть гор
Он надеялся. Надеялся, но раптора ему не вернули, хоть меч в ножнах он всё же добыл. Правом на экипировку мутант тоже воспользовался. В комплект с собственной шпагой он добавил баклер, а вот с доспехами не повезло. Мало у какого кузнеца есть товар, который подойдёт гиганту, поэтому он не расстался с плащом. Мутант ехал верхом на коне в окружении десяти воинов короля. Ножны при седле доходили почти до самой земли, из-за чего воины временами бросали неоднозначные взгляды. Кто-то даже высмотрел навершие: оно изображало голову совы, вылитую из сплава серебра, а глазами ей служили два изумруда.
Всю поездку мутант отрешённо трогал себя за кончики бивней. Это монотонное действие успокаивает, впрочем, нельзя сказать, что ему очень-то требовалось успокоение. За всю дорогу он не промолвил ни слова.
Воины то и дело перебрасывались парочкой коротких предложений, а эльф маг, ехавший впереди, смачно затянулся сигарой. Судя по запаху, та была обработана ещё и алхимией для лучшего эффекта.
На лице мутанта было решительно невозможно разглядеть даже намёк на заинтересованность, будто всё происходящее его вовсе не касалось и не интересовало, но не стоит поддаваться его уловкам. На самом деле он слушал и подмечал каждое слово, запоминая изгиб тропинки, форму кустов и деревьев, внимательно изучал броню и оружие окружающих. Эльф сумел вызвать интерес. Мутант подметил, что рука у него ужасно обожжена, а мизинец и безымянный вовсе отсутствовали.
Но с тех пор как группа въехала в лес, окутанный туманом, мутант стал различать куда меньше деталей. Увы, за всё время воины не обмолвились о том, куда нужно доставить мутанта более конкретно. А вот сколько у кого детей, какие у этих детей проблемы, кто кого соблазнил или хотел бы соблазнить, кто нажил себе состояние, а кто геморрой и другой невероятно интересного бла-бла-бла было предостаточно.
Мутант блаженно вдохнул воздух, пронизанный хвоей. Впервые "дремлющее" лицо покрылось маленькими морщинами от безвольной улыбки. Все его чувства были обострены, и обоняние в том числе. Помои вызывали у него физические муки, а хвоя — реально ощутимое удовольствие. Но вот туман... Он пах не как обычно.
— Многоуважаемый специалист в сфере магических наук, — начал мутант, различить его сарказм от серьёзного тона было задачей многим не под силу. — Могу я задать вопрос?
Эльф расслабленно посмеялся, вновь затянулся.
— Давно я не слышал этих формальностей, мутант. В этой дыре все бросаются грязными "эй, ты!", "ушастый!" и другими словами, которые ведут к скоропостижной кончине. Впрочем, мир таков, каков есть. Ладно, конечно же, я не смог бы отказать вам в удовлетворении тяги к познаниям, — ответил эльф не очень серьёзно. Он просто развлекался.
— Вам не кажется, что туман магический?
— Да нет. Я терпеть не могу неопределённости. Нет ничего хуже в этом мире. Уж лучше определённая тьма, чем неопределённость. Поэтому мне не кажется. Я знаю. Да, господа, — обратился он ко всем, но на самом деле ни к кому, — наш вынужденный друг вполне прав. Туман имеет чёткую магическую природу, но на деле это неважно. Этот туман мог быть создан магом за тысячи километров отсюда, а затем ветер принёс его сюда, в нашу низину. К слову о низине, никто не возражает маленького экскурса в историю?