Мутант спустился со стены на прозрачную ледяную корку. Под ней чётко просматривались люди, кони, зверолюды, которые пали в бою. Саен оминал заледеневшие тела тех, кто ещё стоял на ногах в момент заклятья.
Он должен был найти свою лошадь с раздробленной шеей и меч при седле. Благо, лёд был достаточно чист. А вот и она. Но как её раскопать? Лёд, тем более магической природы, не самая податливая среда. Ответа он не имел, так что просто вернулся на стену.
— Вы же доставляли меня в каньон, не так ли? — обратился он к Фелэну.
— Да. Этим и занимаемся, — ответил маг, энергично втирая мазь из царской ягоды в ногу, чуть выше многочисленных переломов.
— Если так, то почему мы приехали в форт? — спросил мутант, впрочем, он догадывался.
— Тут есть тайный лаз. Вырубили, когда Ричард заподозрил зверолюдов в убийствах. И не в простых убийствах, знаешь ли…
“Убийствах”, — мысленно подметил мутант. Вдруг он почувствовал что-то странное. Будто прямо возле него били в огромный беззвучный гонг, от которого оставалась только пронизывающая вибрация.
Мутант увидел, как туман начал сгущаться. Все заметно напряглись — магический туман изменялся далеко не по своей воле. Саен закрыл глаза.
Зеленый разряд рассекает пространство, хлыстом ударяя в лёд. Маги скручиваются в причудливые позы. Темнота.
Люди и нелюды. Глава 8: Когда-то 2
Король вдохнул полной грудью. Нежный запах сочной травы и аромат цветов окутывал его, будто тепло обнимая.
Он открыл глаза и с тенью удивления обнаружил себя посреди безграничного зелёного поля. Сидел так и поглаживая зелень, ни о чём не думая.
Огромное солнце стремилось к закату, не било в глаза и не раскаляло всё вокруг. Мир казался застывшей картиной, пока лёгкий ветерок не пронёсся, развевая волосы.
Вместе с ним донеслись и еле уловимые звуки. Королю казалось, что он слышит голоса, но что они говорят разобрать не мог. Звуки становились всё громче, пока не стали навязчивым шумом откуда-то из-за ближайшего холма, куда король и направился, гонимый неведомой силой.
Он с удивлением понял, что перед ним, совсем рядом, раскинулся его город во всём его великолепии. Губы Ричарда невольно растянулись в ухмылке, и он без раздумий побежал в город, прямиком к замку.
По пути он встречал стражников и простых горожан. Тогда его вовсе не волновало, что никто из них не придал самому Королю никакого значения: не кланялись, не бросались в ноги, не делали вообще ничего, что стоило бы.
Король был в высоком квартале, что примыкал к замку, когда увидел её, выходящую из-за угла. Эмма. Шла, излучая утончённость и нежность, мило улыбалась, неся плетёную корзинку с фруктами. Он просто замер. Ричард не знал, что делать, что думать, что сказать. Выглядел, будто на грани безумия. Мысли смешались в неразборчивый ком.
Вот она! Она… мёртвая, но живая. «Как?» — прошептал король, спрашивая никого, ведь ему было плевать на объяснения. Он готов был отдаться в рабство всем тёмным богам, чтобы вернуть её. И вот она жива!
Ричард с трудом переборол оцепенение и бросился навстречу Эмме. Их взгляды сошлись на вечное мгновение.
Но из-за угла той же улочки выросла и ещё одна фигура: огромная, монструозная, могучая и ужасающая, с глазами, что горят вулканами нечеловеческой злобы.
Минотавр вынырнул на площадь, переводя взгляд короля на себя. Зверолюд медленно обнажил широкий меч. Ударил взглядом не в короля, а в саму его глубь. Ранил естество. Шаг. Укол, пробивающий насквозь. Женский крик, становящийся нестерпимым визгом. «Нет!» — орет мужской голос, больше походя на рык раненного хищника.
Король жаждал мести, хотел рвануть вперёд, раскроить череп этой проклятой твари, но не мой двинуться, как не пытался. Мог только смотреть, как любимая умирает. Снова.
Видел, как лицо лишалось искр жизни, ставало чем-то, что не прекраснее безжизненного булыжника. Видел, как с него сошла кожа, оголяя мышцы, изрытые червями, и вскоре от лица остался только череп, что развеялся пылью по ветру.
И не осталось от неё ни малейшего следа.
Он открыл глаза от удара о пол. Тут же вытер реки пота с лица, осознавая происходящее. «Сон… всего лишь», — проговорил он вслух, чтобы легче это воспринять.
Руки сами потянулись у тумбе у кровати, на которой стояла бутылка бренди. Пробка улетает куда-то глубоко в темноту комнаты, по которой уже расходится тихий звук десятков глотков. В эту ночь король больше на огромную мягкую кровать не возвращался. К его радости, ковёр был хорош.
Он пришел в себя от дворцовой возни. Сегодня должны были вернуться его сыновья, что, несомненно, требовало подобающего пиршества. Король устало протёр глаза, с трудом поднялся. Сердце билось будто в самой голове, руки тряслись, ноги казались хворостинками. Теперь он чувствовал себя так постоянно, ведь даже сон не мог подарить ему покой. Разум стал муравейником самых печальных мыслей.