На мгновение весь мир будто замер.
— Да, — дрожащим голосом ответил орк. — нам ведь лучше знать. Куда лучше. Не так ли? Это ведь мы были частью армии Эста. Мы рубили. Мы рвали. Мы сжигали. Это мы маршировали по щиколотки в крови людей. Детей. Это мы звери!
— Нет, друг мой, — тихо начал Герларикус. — Это были наши тела, но не мы.
Он немного помолчал, гордо расправляя плечи и сдерживая слёзы, хотя он никогда не признался бы себе, что сейчас может прослезиться.
— Мы больше не рабы воли Эста. Мы сами решаем, за что сражаться. И так будет до конца света, слышишь?!
— Но… все эти ужасы прошлого… то цунами страданий, которым мы захлестнули мир… нормально жить с этим невозможно. Знаешь, почему моя таверна всегда открыта, хоть я и работаю один? Я никогда не сплю. Мёртвые, забытые, те, чьи голые тела были втоптаны в землю моим башмаком, все они требуют отмщения… Признай: ты боишься не смерти в бою, а того, что увидишь в одичавших себя.
Эльфы в полном недоумении смотрели вокруг, пытаясь ответить только на один вопрос: какого дьявола тут происходит?!
— Хех, — с печальным азартом кинул Герларикус. — Жить, так по голосу души, умирать, так с огоньком! Эй, остроухие, можете спрятаться в подвале! Доживите до завтра, собаки! — и пронзительно, совсем по-доброму рассмеялся.
Огр и орк надели всё, что у них было из брони.
Дверь с треском распахнулась, и они вышли наружу. Там их ждала странная картина: толпа зверолюдов, организованная и вооруженная, с трудом сдерживала натиск одичавших.
Клин зверолюдов, возглавляемый Кресусом пробился к таверне и теперь одичавшие оказались окружены.
— Эй, вы! Мне плевать кто вы! — Вождь, что теперь стоял в задних рядах и строил план по стратегическому использованию таверны, кричал орку и огру. — Мы смогли замедлить этот отряд и навязать им бой, но одичавшие разделились, и большая их часть понеслась по городу! Людям там явно нужно помощь, но я не могу позволить себе дробить и без того малое войско. Бегом туда! Пока звери заняты другими районами, есть шанс спасти большинство людей в центре! Скажите людям, что мы скоро будем!
Трактирщик и огр бежали извилистыми улочками, наотмашь рубя затерявшихся одичавших, будто били каких-то комаров. То и дело натыкались они на изувеченный труп, но тут же отдёргивали взгляд и выгоняли из головы воспоминания о прошлых кровавых шествиях.
И вот они на месте.
— Не успели предупредить… — прошептал Герларикус.
Вокруг небрежно валялись тела, принявшие невозможные, искривлённые позы. Горел огромный праздничный костёр, из-за которого вездесущая кровь на идеально отполированной брусчатке сверкала, переливаясь оттенками.
Сюда пока что добралась только маленькая часть сил одичавших, что рассыпались по городу.
— Туда! — закричал трактирщик, указывая на место, где вопреки всему ещё шёл бой.
Немногие, кто выжил и мог сражаться согнали всех женщин и детей в ратушу и стояли, ощетинившись алебардами. На смерть. Ради кого жили, за тех и умирали. Гордо и решительно.
— Долги должны быть возвращены, согласен? — сказал Герларикус, всё крепче сжимая рукоять.
— Конечно, я же трактирщик! — и впервые за всё время на лице орка появилась улыбка.
И вдвоём они ударили в спину беснующимся монстрам. Кровь текла ручьями, попадала в рот, брызгала в глаза. И чувствовали они, как когтистые лапы режут их плоть. Как меч в руках становится всё тяжелее, и как боль расходится по всему телу мучительными ударами.
Но только здесь, на волоске от смерти, защищая беззащитных, сражаясь и мчась к неизбежной погибели, они чувствовали себя по-настоящему Свободными.
***
Саен оказался в полной темноте. На ощупь он нашёл стены и простучал их. У одной звук отличался и мутант врезал плечом в камень, отчего тот без сопротивления разлетелся, освобождая проход в комнату.
Мутант огляделся: очень богатая, огромная комната с роскошной кроватью и портретами. На одном из них красовался Король.
— Понятно… — прошептал мутант.
Он закрыл глаза и глубоко вдохнул носом. Вдруг сдвинул брови, с опаской подошёл к божественной кровати и с размаху пнул её в боковую доску.
Ложе с диким треском частями разлетелось по комнате, оголяя неприятную, но предсказуемую вещь. Тёмную руну.
Мутант с отвращением прикоснулся самым кончиком меча к руне. Знаки на клинке запылали зелёным и тёмная руна не спеша растворилась, будто её и не было.