И старшие женщины, видя, что она ничего не ответила младшим женщинам, подошли к ней, спросили:
— Скажи нам: кем ты доводишься нартам?
И ответила им Дзерасса:
— Не спрашивайте меня все сразу. Если хотите узнать, кто я такая, пусть спросит меня одна из вас, и я отвечу ей.
И тогда отвела ее в сторону одна из почтенных женщин и сказала ей:
— Солнце мое, скажи мне: кем ты доводишься нартам? Доверяют мне в нартском селении, и ты тоже можешь довериться мне.
Взглянула Дзерасса на женщину и сказала:
— Неловко рассказывать мне, чья я и откуда. Стыдно мне нартской земли и перед вами стыдно, невестки нартов, — ведь старшими снохами приходитесь вы мне. Об одном прошу: отведите меня ко входу в родовую башню моего мужа[42].
— Но ведь ты видишь здесь множество башен. Кто же был тот, чье имя привело тебя сюда?
— Стыдно мне перед вами, — сказала Дзерасса. — Но нет у меня сейчас другого выхода, и приходится самой сказать о себе. Мужем моим был Ахсартаг, и прошу вас — только до нижнего яруса их башни, туда, где зимует скот, проводите меня.
И женщины передали почтенным нартам слова Дзерассы.
— Пришла эта женщина от тех наших родичей, возвращения которых мы ждем. Но с нею их нет.
Обрадовались почтенные нарты и сказали:
— Пусть так и будет. Если сами они не вернулись, то узнали мы об их участи. Не в старую башню Уархага и не только до нижнего яруса, а на самый верх башни Ахсартага, в почетные комнаты, проводите ее.
И тогда сказала Дзерасса:
— Не подобает мне сейчас быть там. Скоро придет время, когда я покажу вам новый отпрыск вашего рода. А пока мне спокойнее будет не на высокой башне, а в темном хлеву.
Отвели ее женщины в хлев, и там родила Дзерасса двух сыновей-близнецов.
Урызмаг и Хамыц — так назвали мальчиков.
За день на вершок, за ночь на целую пядь вырастали близнецы. А когда вышли они первый раз из родного дома на улицу и стали, играя, стрелять из луков, от свиста их стрел нарты попрятались кто куда.
В это время Кулбадаг-ус, вещая женщина, послала по воду свою единственную дочь. Как только завидел девочку Хамыц, пустил он стрелу. В мелкие черепки превратился кувшин девочки, и стрела продырявила ей платье. Плача, вернулась она домой.
— Что случилось с тобой, чтобы матери твоей пережить тебя! Почему ты не принесла воды?
Ответила девочка матери:
— Это озорной Хамыц пустил стрелу, на мелкие черепки разбил мой кувшин и в тряпку превратил мое платье.
Дала женщина дочери другой кувшин и сказала ей:
— Иди снова и без воды не возвращайся. Да пойдет тебе впрок мое молоко и пусть передастся тебе хотя бы часть моего острословия! Но если ты не сумеешь достойно ответить ему — чтоб не видать тебе добра!
Только вышла девочка из дома, Хамыц снова пустил в нее стрелу.
— Легко тебе пробовать на мне свою силу! — крикнула ему девочка. — Любая пичужка лесная сильнее меня. А если уж ты такой силач, так пошел бы лучше проведать деда своего Уархага, который иссох, бродя за нартским скотом.
Услышав эти оскорбительные слова, мальчики в ярости изломали свои луки и стрелы. С шумом и грохотом, словно разбойники, ворвались они в свой дом и сказали матери:
— Мы идем на нихас нартов. Слышали мы, что жив один из наших дедов. Мы пойдем и отыщем его.
Пришли на нихас сыновья Ахсартага. Мужчины всех трех нартских родов сидели там в то время.
— Да будет счастье на вашем нихасе! — сказали юноши.
— Пребывайте и вы в полном счастье! — ответили юношам почтенные нарты.
— Узнали мы, что отец отца нашего, Уархаг, жив и пасет стада нартов. Просим вас, укажите, где он сейчас.
— Пусть проводит вас кто-нибудь из мальчиков, — ответили им нарты.
Идут они к своему деду, Урызмаг и Хамыц, земля дрожит под их ногами, камни осыпаются. Издали услышал Уархаг богатырские шаги Урызмага и Хамыца.
«Что за диво? — подумал Уархаг. — Нет в живых Ахсара и Ахсартага, а мне кажется, что я слышу их шаги».
И вот увидел он юношей.
— Эй, вы кто такие? — спросил он их.
И они ответили:
— Мы сыновья Ахсартага.
— Ближе, ближе подойдите ко мне. Только по тому, как сложены вы, кости ваши ощупав, могу я признать вас.
Подошли Урызмаг и Хамыц к Уархагу, обняли его, и стал Уархаг тихо, самыми кончиками пальцев ощупывать запястья их рук. Слезами наполнились его глаза, и сказал он:
— Погибли сыновья мои Ахсар и Ахсартаг, но радуюсь я, что наш род не прервался.
И юноши со слов матери своей рассказали деду о гибели его сыновей и о судьбе жены Ахсартага Дзерассы.
42
В старину башня являлась необходимой принадлежностью каждой состоятельной осетинской семьи. Строительство башен возникло еще в незапамятные времена и продолжалось до конца XVIII века. Сооружались жилые, боевые и сторожевые башни, имевшие обычно от трех до семи ярусов. Башни складывались из крупных необтесанных камней, скрепляемых известковым раствором. Первый этаж родовой башни служил помещением для скота и домашнего имущества, следующие ярусы использовались для жилья, а самый верхний — для наблюдения. Башни строились наиболее состоятельными горцами. В сказаниях они часто составляют собственность великанов и алдаров-скотоводов, иногда — знаменитых нартских красавиц.