Большая государственная печать Иоанна IV
Иоанн совершенно правильно решил обратить свое внимание на Запад, тесная связь с которым была нам необходима для торговли и в целях просвещения.
Как мы увидим впоследствии, Великий Петр преследовал совершенно те же задачи, что и Иоанн, и с величайшим уважением относился к его стремлениям утвердить и распространить наши владения на Балтийском море.
К тому же ведение Иоанном борьбы на наших западных границах вызывалось и сложившимися там обстоятельствами. В Швеции царствовал в это время престарелый король Густав Ваза, который достиг престола, свергнув с него короля Христиана II, бывшего в то же время королем датским и отличавшегося необыкновенной жестокостью, с которой он боролся против буйной шведской и датской знати. В своей борьбе с Христианом Густав Ваза испытал всевозможные, чисто сказочные превратности судьбы, причем должен был побывать и торговцем скотом, и простым работником у зажиточных крестьян.
Ставши шведским королем, Ваза считал для себя крайне унизительным старинный обычай, по которому он имел право непосредственно сноситься только с новгородскими наместниками московского государя, а отнюдь не с последним, ввиду этого, нарушив крестное целование с Иоанном, в малолетство которого он заключил с его матерью перемирие на 60 лет, Ваза стал натравливать на Москву Литву и Ливонию и послал свои войска в 1554 году к Орешку, которые начали его осаждать, но безуспешно. Тогда Иоанн двинул русские полки к Выборгу; овладеть им нам тоже не удалось, но в поле мы дважды разбили шведов, и вся окрестная страна была нами страшно опустошена; пленных же было взято столько, что мужчину продавали за 1 гривну, а девку – за 5 алтын.
При этих обстоятельствах и видя, что от Литвы и Ливонии помощи нет, Густав Ваза осознал свою ошибку и стал смиренно просить у Иоанна мира.
«Мы, Густав, Божиею милостию, Свейский, Готский и Вендский король, – начиналось его письмо к Иоанну, – челом бию твоему велеможнейшеству князю Государю Ивану Васильевичу о твоей милости. Великий князь и Царь всея Русския Земли!..». Иоанн отвечал ему, что он рад прекратить кровопролитие, «если король свои гордостные мысли оставит и за свое крестопреступление и за все свои неправды станет бить нам челом покорно своими большими послами, то мы челобитье его примем и велим наместникам своим Новгородским подкрепить с ним перемирье по старым грамотам. Если же у короля и теперь та же гордость на мысли, что ему с нашими наместниками Новгородскими не ссылаться, то он бы к нам и послов не отправлял, потому что старые обычаи порушиться не могут. Если сам король не знает, то купцов своих пусть спросит: Новгородские пригороды – Псков, Устюг, чай, знают, сколько каждый из них больше Стекольны (Стокгольма)?»
Большие шведские послы приехали и стали вновь просить о непосредственных сношениях с государем, а не с новгородскими наместниками. Но им отвечали, что наместники эти очень родовитые люди, «а про вашего государя в рассуд вам скажем, а не в укор, какого он рода и как животиною торговал и в Шведскую землю пришел: это делалось недавно, всем ведомо». Наконец перемирная грамота была написана, и в ней было оговорено, что как шведским купцам разрешается ездить через Московские владения для торговли во всякие государства, в Индию и Китай, так и нашим купцам была бы воля ездить чрез Шведскую землю в Любок и Антроп (Любек и Антверпен), в Испанскую землю, Англию и Францию.