На русских городищах и во многих курганах встречаются шиферные пряслицы, какие женщины надевали на веретена.
С XI века пряслица изготавливались из розоватого цвета камня-шифера, который добывался только в одном месте на Волыни, из каменоломен близ города Овруча. Там же археологи обнаружили и мастерские, где вырабатывались эти очень нужные для всех женщин того времени предметы. И расходились розовые пряслицы по всей Руси, шли на продажу в соседние славянские страны — в Болгарию, Чехию и вплоть до берегов Одера.
После татаро-монгольского нашествия это ремесло также исчезло, мастерские были разгромлены, а мастера перебиты. Пряслицы стали изготавливать сами пряхи просто из обожженной в печи глины.
И теперь археологи, когда находят пряслицы шиферные, знают, что это — до нашествия. Если же пряслицы оказываются глиняные, — значит, данный слой в городище относится ко времени после нашествия…
Бывало, шла оживленная торговля между Русью и другими странами. По рекам, сухопутными дорогами, морским путем ехали и плыли русские и иноземные купцы в одну сторону и в другую. И с каждым годом эта торговля росла.
После нашествия русские купцы почти не ездили ни на запад, ни на восток. В это время между странами Западной Европы множился бойкий обмен разными товарами. И от этого обмена богатели тамошние государства и отдельные города.
А на Руси, наоборот, торговля пошла на убыль. Некому было производить товары для рынков дальних стран, некому было их доставлять…
И между отдельными княжествами почти не велась торговля. Жители городов и селений кормились со своих нив и огородов, охотой и рыболовством, одевались в домотканые одежды. А украшения в первое время после нашествия даже князья и бояре не покупали, да и не у кого было их покупать.
И жилища, вновь построенные, больше не украшали затейливой резьбой. И перестали наносить затейливые узоры на разную домашнюю утварь.
Не до красоты было — лишь бы день прожить…
4
игде, ни в восточных царствах, ни в Западной Европе, не велось такого летописания, какое было на Руси. С XI столетия из года в год усердно записывались памятные события — большие и малые, какие происходили в пределах русских княжеств. Писали летописцы об усобицах между князьями, о набегах кочевников, о неурожаях. А то о звезде хвостатой, в небе появившейся, или о двухголовом теленке, что народился в некоем селении, заносили записи на пергамент.
Летописцы подробно писали о князьях, перечисляли их имена, их заслуги, подлинные и надуманные, рассказывали о родственных связях, разбирали их родословные, писали об усобицах между ними, о встречах, о переговорах, какие они вели, о рождениях и браках сыновей (но не дочерей).
Повествуя о времени нашествия, летописцы называли тех князей, какие гибли, описывали обстоятельства их смерти. А сложили свои головы тогда по всей Руси сотни тысяч мирных жителей городов и селений, чьи имена остались безвестными.
О них, о простых людях — крестьянах, холопах, ремесленниках, купцах, — о народных восстаниях, о раздорах между богатыми и чернью, о вечевых сходках редко в летописях находились строки.
Рассказывая о том или ином событии, летописцы неизменно отмечали, в день какого святого оно произошло. Вставки о «божественном» попадаются чуть ли не на каждой странице.
Эти записи — буква за буквой, строка за строкой — вели иноки-старцы в больших монастырях, таких, как Киево-Печерский, вели их при княжеских дворах. Иные события, возможно, записывал ближайший к князю боярин.
Заставки и буквицы в летописях тщательно выводились алой киноварью, тонкой, в три беличьих волоска, кисточкой, их рисовали с хитрыми узорами и переплетениями из невиданных цветов, а то со зверями и птицами. Летописи переписывались, дополнялись, вновь переписывались. Они хранились в тайниках при каменных храмах, в кованых сундуках, в случае пожаров их, наравне с иконами в драгоценных окладах, первыми выносили из огня. В каждом княжестве ведение летописей считалось особо почетным и важным государственным делом.