Но Ротлев отвечал, что все это женская болтовня, что она ничего не умеет, кроме как жаловаться; пусть только подождет и увидит, как он разбогатеет, как будет уважаем среди самых влиятельных пражан. Он не верил, что горняки его обманывают, у него там был свой доверенный человек, очень надежный, который присматривает за всем. Так что ничего не остается, как терпеть, ведь счастье когда-то объявится.
Жена Ротлева, увидев, что ее уговоры напрасны, молча наблюдала, как дома гибнет их хозяйство и имущество теряется в бездонном болоте, она тосковала и часто плакала. За золото платят слезами.
Ротлев уже мало что имел и близок был к бедности. Но от своей надежды не отказывался. Однажды в полдень под окнами дома Ротлева остановился всадник на загнанном коне, соскочил и поспешно направился в дом. Это был старый служащий Ротлева, тот самый, что в Йилове присматривал за работами. Он принес своему хозяину недобрую весть. Горняки оставили работу в штольне, не желая больше ждать плату, которую господин пообещал и не послал. Кроме того, они хотели идти в Прагу, чтобы пожаловаться главе города на Ротлева, поскольку он нанял их на работу, а теперь противозаконно задерживает им плату.
– Ты знаешь, господин мой, – добавил верный служащий, – ведь я сам почти не верил в успех и тебе советовал бросить это дело. Но сегодня ночью приснился мне удивительный сон. Во сне я увидел маленького мужичка, который подошел к моему ложу. У него были седые усы по пояс, была на нем шахтерская одежда, у пояса его была рудничная лампа, в руке он держал железный лом. Ни слова не говоря, он поманил меня пальцем, чтобы я встал и пошел за ним. И я встал, вышел за ним из дома и оказался прямо у штольни. Там он с поднятой лампой пошел вперед, иногда оглядываясь на меня. И пришли мы с ним туда, где горняки побросали свою работу. И тут мужичок остановился, обернулся ко мне и вытянутой рукой показал в сторону скалы. Но опять не промолвил ни слова. А когда я хотел его спросить, не указывает ли он мне на то место, где скрыто золото, свет лампы погас, мужичок исчез и я остался в полной тьме. И в тот же миг я проснулся на своем ложе, думая непрестанно о своем удивительном сне. Утром пошел я к штольне, чтобы посмотреть на то место, но снаружи стояли горняки, кричали, что на работу не выйдут, пока не получат денег за свой труд. Поэтому я быстро вскочил на коня и отправился в Прагу, чтобы ты узнал обо всем.
Ротлев, слушавший своего человека с затаенным дыханием, схватил того за руку и торопливо произнес:
– И неужели сейчас, сейчас я должен прекратить поиски, когда твой сон сулит новую надежду? Надо достать деньги и немедленно! Только где их взять? Ни один ростовщик не даст мне в долг. Даже и пытаться не стоит. И под залог отдать мне нечего. Хотя подожди! Подожди немного, я сейчас вернусь!
С этими словами ушел Ротлев в кладовую. Через минуту он вернулся, неся в руке какой-то светлый наряд. Удостоверившись прежде всего, что жены его нет поблизости, он разложил наряд и указал на него своему помощнику. Это была фата, свадебное покрывало невесты, густо расшитое золотом и украшенное драгоценностями. Этот наряд жена его хранила в память о лучших днях и ни за что с ним бы не рассталась.
– Возьми это и спрячь! – приказал Ротлев своему служащему, подавая ему покрывало. – И поспеши с этим к еврею Боруху, пусть он займет денег под залог этой вещи, все равно покрывало я выкуплю в первую очередь, как только добуду золото. Иди, иди!
И он подтолкнул служащего к дверям, прежде чем тот начал бы возражать. Потом Ротлев поспешил к своей жене, уведомил ее, что едет в Йилов, так как помощник привез ему добрые вести и ему самому нужно во всем убедиться. Он немедленно оседлал коня и стал ждать своего служащего, когда тот вернется от ростовщика.
– Дал? – крикнул Ротлев старику, когда увидел, что тот приближается со стороны рынка. И когда тот кивнул, немедленно вскочил в седло и так погнал коня к городским воротам, что помощник едва поспевал за ним.
Ранним вечером был Ротлев в Йилове, собрал горняков, выплатил им деньги за труд и уговорился, что утром они выйдут на работу. Но сам он утра дождаться не мог, он с помощником пробрался в штольню до рассвета, там велел показать, какое именно место обозначил мужичок из сна. Потом он взял лом и молоток и начал стучать по скале. Но дело ему не давалось, потому что не привык он к такой работе. Он быстро ее оставил, отослал помощника из штольни, чтобы тот посмотрел, не идут ли горняки трудиться, сам же он собирался подождать их прямо тут, в штольне.