Хальдрик не нашелся чем возразить и зашагал обратно к каюте, но в мысли его закрались тихие подозрения. Юный Айнос, что не познал еще и трех Слияний Стихий, успел повидать за свою жизнь немало обмана, и умел обличать его в чужих речах. Сейчас же он колебался, ибо Даварт, если и впрямь что-то утаивал, был совершенно не из тех людей, что станут плести коварства за спиной. Сомнения липкой паутиной опутали разум трэнларта, и он чуть было не смял карты острова, пряча их в туго набитый заплечный мешок. Злой на себя и свою рассеянность, Хальдрик погнал тревоги прочь, нынче было не до них, — пришла пора ему стать простым торговцем, коих на Рандаре водилось в избытке.
* * *
Грядущий день обещал быть погожим. Залитая солнцем пристань пестрела и яркими шатрами, и скромными лавчонками, что зазывали разношерстный люд в свои тенета, — с давних пор Рандар в изобилии посещали купцы, моряки и прочие странники мира. А первые же летние деньки нередко превращали остров в растревоженный муравейник, ибо тогда в эти края совершались настоящие торговые паломничества.
Меж тем к свободному помосту причалило новое судно, с достоинством вступив в стройные ряды кораблей. Неброского вида торговцы принялись спешно выгружать свой товар на сушу. Но что-то в их облике смутно настораживало, неуловимая мелочь выделяла из толпы других, сновавших неподалеку, и бдительные глаза не оставили этого без внимания…
Покончив с высадкой, Хальдрик и Почетные Стражи простились с Давартом. Пожелав капитану попутного ветра, они взвалили на себя нелегкую поклажу и отправились в путь. Впрочем, чересчур утомиться путники не успели: наткнувшись на торговца вьючными животными, они приобрели двух мулов по сходной цене; ценой, однако, горячего спора — упрямство хозяина глубоко роднило его со своим товаром. Вздохнув свободнее, мнимые торговцы стали держаться главной дороги, ведущей к Авагдару.
Авагдар, сердце Рандалира, принимал в себя один людской поток за другим, и места в нем, казалось хватит на всех. Да только манили людей не пригожие дома и ветвистые улочки, их подпоясавшие, но обширная рыночная площадь, способная впечатлить своим размахом кого угодно; здесь, в южной черте Авагдара, и проходила львиная доля всех торговых сделок.
Вклинившись в вереницу галдящих купцов, компания застучала сапогами по широкой дороге, вымощенной красным камнем. Не успели путники дослушать историю об одной вечно теряемой перчатке (весьма и весьма занятную), как уже добрались до развилки с указателями.
Путь по правую руку выглядел нешироким, и пролегал будто бы сквозь древнюю лесную чащу, так плотно росли деревья по обе его стороны! Но чем дальше уходила тесная дорога, тем явственнее расступались зеленые кроны, и в самом конце исхоженной тропы маячила приметная крыша таверны. Не теряя времени, Хальдрик и его спутники свернули с главной дороги, пока людской поток не успел вернуть их в свое русло.
«Водоворот» расположился близ лесной опушки, уже заметно отступившей и поредевшей, не случайно — сказывалась постоянная нужда в древесине.
— А ведь я услышал по пути, будто бы наша таверна разменяла на днях девятый десяток. По виду и не скажешь… — Задумчиво произнес Тальмир, шагая впереди колонны, уступая лишь Хальдрику с Биндуром; в самом конце вереницы стучали ведомые за поводы мулы.
— Сколько-сколько, восемьдесят лет? Ну и брехня, доложу я вам! — раздался голос Удрина. — Если так оно и есть, таверна, почитай, на одном честном слове держится! Взгляни-ка, у нее вся восточная сторона морю открыта — с отрога спустишься, так вода, поди, у самых ног плескаться будет. Сгнило бы здесь все, за столько-то времени. Да и вид у таверны такой, будто не чинили ее ни разу!
Четверо стражей согласно тому заворчали, однако Тальмир возразил:
— Почему бы и нет? Сам Рандар обнаружили тремя годами ранее; стало быть, «Водоворот» могли выстроить первые из прибывших поселенцев, благо все нужное под рукой. Я, к примеру, вижу среди здешних деревьев и дуб, и ясень, — чем не хороший материал? А уж на каменном основании добротные дубовые стены и сто лет простоят, ничего им не станется от морского ветра, разве что вид потеряют. И до воды здесь, будь уверен, далече, чем может показаться.
— Ну, даже не знаю. В местах, откуда я родом, мне дубов видеть не приходилось, тут тебе виднее, — Удрин почесал в затылке. — И все одно не верится…