- Мерр, ты уже спишь?
- Ещё нет, - я мягко улыбнулся, поднявшись в сидячее положение. Это далось мне с большим трудом, но я не дал себе этого показать. – Что случилось?
- Мне холодно, - Софита виновато опустила глаза.
- Не делай такое лицо, ты тут не при чём, - с ещё большим усилием, я поднялся, подошёл к краю повозки и протянул девушке руку. – Залезай.
Софита забралась ко мне в повозку и тут же кинулась на палатку, накрываясь уже двумя одеялами. Она съёжилась, свернулась в клубочек. Где-то глубоко внутри вопиющая боль вспыхнула, чуть не вырываясь наружу. Почему? Почему она делает так много вещей, которые делала моя маленькая сестра? Почему так же сворачивается комочком, когда ей холодно, так же смотрит, когда говорит со мной, так же приходит ко мне, когда ей нужна помощь, и так же смущается, чувствуя себя в этом виноватой? Дедушка говорил мне, что люди, умирая, перерождаются вновь где-то в другом месте, в другое время, совершенно другими людьми. Если подумать, многие девочки ведут себя так же, как Софита, но никто из них бы так не напоминал мне сестру, как она.
- Мерр? – она обратила внимание на то, что я стою на месте и не шевелюсь, хотя прошло почти что две минуты, кажется.
- Прости, задумался немного, - я приподнял одеяло, на мгновение впуская под него холодный воздух, но тут же юркнул под него, не давая Софите замёрзнуть. Мышцы снова заныли.
- О чём? – она снова прижалась ко мне, стараясь согреться.
- Да так, вспомнил кое-что. Спи давай, - я взял её за руку, которой девушка меня обнимала, и закрыл глаза.
***
Он опустился на колени перед трупом эльфа, рассечённым практически пополам. Он был таким не один. На поле неподалёку от тракта, где ещё сохранились следы недавнего лагеря, покоились ещё двадцать семь трупов. Он осмотрел каждого, чтобы понять, что людей среди нет. А также, что убиты они были не более суток назад.
- Я иду за тобой по пятам, - сказал он себе под нос, и уже собирался встать, как тонкая полоса стали, холодная, как горный лёд, коснулась его шеи.
- Не шевелись, - раздался позади высокий, но, тем не менее, мужской голос.
- Какие же вы, всё-таки, тихие, - с досадой заметил Хьюго, жалея о том, что позволил себе слегка ослабить бдительность.
- А вот ты уже успел изрядно нашуметь, - эльф, с чётким презрением в голосе, продолжал. – Поднимайся, нам приказано взять тебя живым.
Помимо него вокруг мечника собралось, кажется, ещё около пятидесяти эльфов. Он лишь мельком успел их рассмотреть, что вышло не очень из того положения, в котором самураю пришлось застыть. Некоторые из них носили такую же форму, как и убитый им ранее представитель этой расы. Раз так, возможно, это какой-то специальный отряд. Придется трудно. Раны, полученные в весьма коротком сражении с беловолосой девкой, ещё ныли, оставляя неприятные воспоминания. Сражаться с ними против такой толпы будет ещё опаснее.
- А если не пойду? – самурай всё ещё держал обе руки у земли, а потому левой медленно схватился за клинок у самой рукояти, большим пальцем толкнув его, высвобождая часть лезвия.
- Что, - эльф презрительно хмыкнул, - Сможет сделать мне презренный человечек?
- Забавно, - Хьюго улыбнулся уголком рта, усмехнулся, - Рожей вы все обижены одинаково, но каждый всяко по-своему горд...
Тонкий, словно песнь соловья, звон стали разнёсся по округе, оповещая о начале новой битвы.
***
Рассветное солнце озаряло густые, поросшие мхом и частыми кустарниками, леса. Практически вся поверхность Отомы была покрыта лесом, однако, так было не всегда. Коренной народ, населявший эти земли издревле, давший им имя одной из своих правительниц, знал истории и легенды о маленьком деревце посреди гигантской равнины. И о женщине, что холила и лелеяла маленькое деревце. Дерево, подпитанное силой Великой Тишины, источавшее гармонию и силу, способную вдохнуть жизнь во что угодно, даже в мёртвую, поросшую травой безграничную землю. Древо Тиш. С тех пор много воды утекло, никто из свидетелей рождения великой цивилизации, как ни странно, не дожил до наших дней. Дерево стало пристанищем эльфов, столицей их земель, а пространство вокруг заполонили прекрасные цветы, густые леса и травы. Остроухие знали и чтили свою историю, почитая предков и уважая их заветы. Защита родных земель от тех, кто желает причинить им вред, тоже была одним из заветов.