- Это что у вас тут? - Эган, слыша наш оживлённый разговор, тоже замедлился и пошёл рядом, чуть впереди, - Никак сказание о Калькио? Который дочку королевскую...
- Тихо, - сквозь зубы прошипела Роза, наступив Эгану на ногу, - Не дошли ещё до туда, - она тут же повернулась к сестре, продолжая с интересом слушать.
- Так вот! - настойчиво повысив голос, обращая на себя всеобщее внимание слушателей, Аша продолжала, - Поднял Калькио с земли шапку пуховую, достал другой рукой стилет из-за пояса да и ударил великана в грудь. Одним ударом пробил его насквозь, хлынула на снег кровь алая, густая, как сироп. Второй великан же, испугавшись силы Калькио, схватил дочку вождя да бросился бежать, выкрикивая проклятия безжалостному убийце.
Калькио хотел было оставить всё это да обычными делами заняться, но не покидали его мысли о прекрасной деве. Так много думал он о ней, что её воли собственной лишают, за неё на вопросы отвечают, да ходят с ней, будто её собственная тень. Так много думал, что на следующий день уже стоял возле дома вождя, ограждённого каменным забором, да звал пред воротами...
- Отворяйте двери, буду с вами биться, - добавил Ошган, тоже пристраиваясь в нашу компанию.
- А кто будет перебивать! - Аша оглянулась на него, - Глаза выколю, - она сердито сморщила губы, приблизившись к лицу здоровяка, а после снова заговорила, - И вышли к нему десять молодцев, больше и крепче прежних. И вышел вождь с ними, тоже крупный, но не так, как воины его. Он был жадный прожорливый чревоугодник.. В обхвате он был, как бык, а может и два, да вышел к Калькио с куском окорока на косточке, кусая его. Голос у него был высокий, отдающий полнотой, совсем не похожий на мужской: «Зачем хочешь ты биться со мною? Какая воля привела тебя в мой город?». «Затем я прибыл, чтобы дочь твоя родная не ходила больше под охраною, да людям добрым своим голосом отвечала!». Вождь рассмеялся со своими воинами и бросил герою под ноги кусок недоеденного окорока, как собаке кость. «Не пристало дочери моей с людьми простыми самой разговаривать да дела ваши простые самой делать. Мы — владыки земли своей, нам положено владеть ею и теми, кто ходит по ней. А самим нам руки марать богами не велено! Где это видано: кровь королевскую да с кровью рабской смешивать!». Обозлился Калькио. Понял он, что не иначе, как судьба привела его в этот город. Достал он стилет и бросился на вождя, рыча свирепо, как дикий зверь. Перед ними встали воины, но он и их пронзил стремительным ударом. Всех десятерых сразу. Пали они на землю пред Калькио, а тот шапкою своею кровь с лица своего вытер, да бросил её в ноги вождя, как тот ему прежде бросал кусок мяса. Это был уже не жест господский, свысока, это был жест убийцы. «Омоюсь кровью врагов своих». Попятился назад толстый вождь, как свинья, что мясник для бойни выбрал. Схватил его Калькио за воротник, указал стилетом на воинов его, мертвенно в снегу спящих: «Они за тебя кровь свою лили, жизни свои впустую тратили, - пронзил Калькио грудь вождя стилетом, да бросил его истекающего кровью к его же воинам, - Отличи теперь, чья рабу принадлежит, а чья — королю.»
Он вошёл в дом вождя, но только отворил дверь, как дочь его тут же кинулась ему на грудь, приговаривая: «Освободил ты меня от отца моего — тирана лютого, всю жизнь теперь тебе буду благодарна». А Калькио благодарность её и не нужна была. Он за одним пришёл — бороться за свободу людскую, и так сказал ей...
- Да будет свободна отныне душа твоя, да не будет боле жизнь твоя подневольною... - прошептала Роза, с опаской повернувшись к сестре.
Аша улыбнулась, прижала сестрёнку к груди и крепко поцеловала в макушку, поглаживая миндальные волосы.
- Так он, стало быть, из простого купца сделался освободителем? - меня никак не отпускала лёгкая недосказанность в этой легенде, будто бы всё должно было сложиться не так.
- А ты что ли никогда легенд не слышал? - Дезмонд вскоре тоже присоединился к нашей компании, как и остальные. Даже Чейн краем уха что-то слушала, - Они все сделаны так, будто кто-то забыл тебе о чём-то сказать. С одной стороны, какие у Калькио причины освобождать девушку, а тем более — человечество, от неволи? Он — простой купец, вернее, как гласит полноценная легенда — простой моряк на купеческом корабле, выполняет приказы из разряда «Принеси, подай», а тут вдруг он откуда-то наделён немереной силой, убивает десятерых воинов за раз, освобождает людей и спасает принцесс. Более того, таких легенд не мало. Почему-то авторы любят простых людей без каких-либо геройских предпосылок делать героями, наделять какими-то невиданными силами и заставлять творить добро направо и налево.