- Твой меч, - заключённый, потирая зудящие, но уже свободные руки, поднял глаза, откидывая движением головы в сторону грязные волосы, - Из чего он сделан?
- Асканитовая сталь, - так же спокойно, как и обычно, ответил эльф, - Сплав из металлов, проводящих магию Природы и Света.
- Магический металл, - медленно проговорил он, как заворожённый глядя на чарующую рукоять и ножны клинка.
- Вставай, - эльф отпрянул от него, выходя из камеры, - И, повторяю, без глупостей. У меня есть приказ убить тебя, если ты попытаешься сбежать.
- Я могу убить тебя и без чьего-либо на то указания, - презрительно фыркнул мужчина, выходя из камеры вслед за генералом.
В тусклом свету фонарей его, наконец, можно было рассмотреть. Распущенные грязные волосы водопадом ложились на его плечи и лицо. Он стряхнул их назад резким движением головы. Теперь из-за них виднелся свежий розовеющий шрам, покрывающий левую часть его лица практически целиком. Глаз не был задет, хоть рана и казалась весьма глубокой. Его тело, испещрённое множеством старых ран на плечах, груди, животе и боках, теперь было украшено огромным длинным крестообразным порезом. Он был широким и, казалось, зарос с огромнейшим трудом и мог вот вот расползтись.
- Следуй за мной, - он проигнорировал его слова, медленно и плавно двигаясь по тёмным коридорам.
Выбравшись на улицу, снова держа в руке свой фонарь, Лавьех молча плыл вдоль цветущих сияющих цветов. За ним по пятам шагал самурай, истерзанный в схватке несколько дней назад. После исцеления при помощи особого зелья эльфов он был отправлен под стражу, где обращались с ним не наилучшим образом. Эльфы, считая его значительно ниже себя, швыряли ему еду, которой и так было мало, да швыряли так, что не достать было до неё. Таким образом сейчас он исхудал и был не в самом лучшем состоянии, хоть ему и требовалось много есть для восстановления сил.
- Почему бы просто меня не убить? - самурай шёл прямо позади Лавьеха, - На кой чёрт вам, остроухим, понадобилось сохранять мне жизнь, тратить на её сохранение ценное зелье. К чему всё это?
- Не такое уж оно и ценное. У нас эта микстура используется после каждой тяжёлой схватки. Просто вы, люди, со своим слабым организмом не в состоянии выдержать её, - он презрительно фыркнул, - Однако, ты держишься лучше остальных. Признаться, я не ожидал, что ты сможешь одолеть стольких воинов, включая моего старшего помощника, практически равного мне по силе.
- Практически равного? - в изумлении переспросил пленник, - Не припомню я, чтобы твой старший помощник угрожал моей жизни. Когда с ним сражался на равных, за тобой я не мог уследить даже глазом, не то, что среагировать на твои движения.
- Признаёшь превосходство эльфов над людьми? - Лавьех обернулся к нему, хитро улыбаясь.
- Нет, придурок, - самурай тряхнул головой, - Лишь твоё надо мной. Не будь я измотан и изранен, пальцем бы не пошевелил, чтобы убить тебя. Считай, что тебе повезло.
Генерал ничего не ответил. Вокруг тем временем всё переменилось. Заросшие лозой и травами замшелые камни старой сторожевой башни скрылись далеко позади. На смену им пришли высокие деревья со стволами почти что серебряного цвета, светящиеся сами по себе мелкими звёздами. Они мерцали в каждом стволе тысячами, порой ослепляя глаза самурая. По земле тянулись толстые корни такого же цвета, иногда изрядно мешая двигаться по еле заметной под зарослями старой вымощенной камнем тропе. С деревьев свисали лианы бледно зелёного цвета, а откуда-то из-за них во всех сторон струился лёгкий лазоревый свет. Вскоре из-за деревьев взгляду воина явилось нечто иное, чем прежние деревья и лианы. В конце тропы, на небольшой возвышенности, величаво раскинуло свои ветви огромное, просто исполинское дерево. Оно так же мерцало, как и все прочие, но было испещрено множеством отверстий полукруглой формы. Из некоторых так же струился мягкий синеватый свет.
- Постарайся не осквернить это место своим присутствием, - Лавьех повёл рукой слева направо, представляя заключённому округу, - Всё таки, ты находишься в Киара-Тома, столице Тишланда, перед великим Древом Тиш.
- Сначала дайте мне нормально пожрать, - раздражённо рыкнул он, - Потом и будем разговаривать.
- Варвар, - стиснув зубы, отвернулся генерал.
- Ты ещё настоящих варваров не видел, ушастый! Какого чёрта, раз я не смертник, а пленник, меня морят голодом, швыряя мне объедки, до которых мне даже не достать, и держат неделями в цепях? Или для вас я всё же представляю опасность?
- Ты просто мерзкий, вот и всё, - он пожал плечами. О какой опасности вообще может идти речь? Во время нашей схватки ты толком-то и на ногах не стоял, но всё равно сжимал в руке свой жалкий обрубок меча. Зачем сражаться, когда с самого начала знаешь, что проиграл?