- Ага, - Как и прежде, её улыбка во всём напоминала мне улыбку моей сестры.
Развернувшись, я зашагал в ту сторону, куда недавно направилась Чейн. Мой уровень за время подъёма должен был вырасти, как и уровень некоторых навыков: Акробатики и Атлетики например. Стало быть, числовое значение очков маны должно было возрасти, как и количество потребляемых в резерв магических частиц. Надо бы только распределить очки. Не знаю, как много я смогу ей дать. Её уровень превосходит мой в несколько раз, и, если ей удастся поддерживать это заклинание всего лишь половину нужного времени, хватит ли мне ресурсов, чтобы дать ей столько же, сколько она потратит? Не думаю.
Вниз тянулась верёвка, покачиваясь от порывов ветра. Её конец терялся далеко внизу, под слоем одного из многочисленных облаков, посещавших эту вершину. Не сказать, что она доставала достаточно высоко, чтобы доставать до облаков, обычно это облака, отяжелевшие от количества влаги, постепенно превращавшиеся в тучи, спускались к земле, попутно охватывая эту вершину. Схватившись за верёвку обеими руками, слегка напрягая правую, я начал спускаться. Свиток я предусмотрительно заткнул за пояс, временами посматривая на него. Всё же потерять свой единственный козырь я сильно опасался. Становилось влажно, оседавшие на лице капельки воды стекали вниз, заставляя меня морщиться и время от времени встряхивать головой. Скорее всего, будет дождь. Я спускался уже около пяти минут, руки постепенно уставали, дыхание сбивалось. Я остановился. Внизу так ничего и не проявилось. Такое ощущение, что облако спускалась вместе со мной. Я не хотел тратить ману, но выбора у меня особо не было. Активировав взгляд, я обнаружил ауру Чейн. Она мягко пульсировала где-то в пятидесяти метрах подо мной. Почти добрался.
- Копаешься, - Чейн стояла на краю обрыва, наблюдая за чем-то сквозь непроглядную облачную мглу.
- Нашла что-то интересное? - я сверился с её взглядом и демонстративно направил свой в ту же сторону.
- Проверяю, нет ли кого-нибудь по близости.
- При помощи потоков ветра?
- Именно, - она сделала пару шагов назад, - Вроде чисто, но до конца быть уверенной нельзя. Всё-таки, я вижу меньше, чем ты.
- Кто-нибудь другой вообще умеет видеть ауру? - мне стало неловко от осознания того, что я могу быть единственным, наделённым таким талантом.
- Видеть — нет, но сильные маги могут её чувствовать. Каждый человек, обладая определённой магической силой, влияет на частицы маны в воздухе. Некоторые могут ощущать эти изменения на себе. Мне говорили, что это похоже на своеобразные вибрации. Будто воздух вокруг тебя становится тяжелее.
- Любопытно, - вопросов не убавилось, - А если в одном месте соберётся большое количество магов, те, кто не умеет чувствовать эти изменения, всё равно ничего не почувствуют?
- Нет, - отрезала она, снова пускаясь в объяснения, - Дело не в количестве. Умение чувствовать ману вокруг себя, а не только внутри, всё равно, что обретение третьего глаза, шестое чувство или что-то в этом роде. Это не то же, что научиться использовать магию. Когда колдуешь, ощущаются лишь частицы, с которыми взаимодействуешь ты сам. Когда колдует кто-то другой, частицы обходят тебя стороной, притягиваясь к нему, как к магниту. Когда колдуют оба, частицы разделяются на два потока, чтобы попасть к каждому из магов. Пока волшебник просто существует, вычислить его можно лишь почувствовав. Как научиться чувствовать, мне не известно. Кто-то говорит, что это достигается медитацией, путём единения с самой сутью магии, кто-то, что нужно молиться, другие говорят, что это даровано лишь избранным. Такое чувство, будто они сами не знают, как научились этому.
- Неудобно, когда нет технологий, чтобы выявить правду. Хотя, даже приборы из нашего мира вряд ли бы с таким справились.
- Технологий, говоришь? - её взгляд вдруг стал загадочным и даже жутким, - Поверь, тебе ещё предстоит их увидеть.
- Весь в нетерпении, - я саркастически улыбнулся, после чего вдруг поймал на себе вновь строгий взгляд беловолосой. - Тогда поторопись, - она развернулась лицом к обрыву, - Время поджимает. Как начну, присоединяйся.
- Принято, капитан, - её лицо вновь хмурым, почти как окружавшие нас тучи, с каждой минутой приобретающие всё более угрожающий вид.