- Такое ощущение, будто смерть их совсем не страшит, - Чад поднял с земли свой метательный нож, - Просто слепо выполняют приказы.
Эган, не желавший пропускать всё самое интересное, тоже накинулся на вражеского капитана. Он высоко подпрыгнул и замахнулся молотом, атакуя из-за спины. Нагата взял меч в обе руки и плоской стороной клинка заблокировал удар полностью, даже с места не сдвинувшись.
- Трое на одного? - усмехнулся он, - Это по вашему честно?
- Ты один нас пятерых стоишь, - улыбнулся Эган, продолжая наседать на врага, - Разумеется, честно.
- Пятерых?! - Нагата рывком оттолкнул от себя молот, заставив его взмыть вверх, и опустил свой меч, резко и быстро, так, что воздух разразился свистом стали. Эган заблокировал удар древком, но за ним последовала ещё серия более крепких и мощных ударов, теснящих бойца назад, к своим, - Пятерых?! Не смеши меня! Я стою сотни никчёмных идиотов, вроде вас!
Нагата атаковал непрерывно, каждым ударом отталкивая оппонента от себя. Эгану приходилось чуть ли не отпрыгивать от его клинка. Сталь под натиском здоровяка стонала, скрежетала, угрожая расколоться под остриём его меча. Очень вовремя на помощь подоспел Баки. Его сил явно не хватало, чтобы остановить атаку противника, но было предостаточно, чтобы отклонить её в сторону и перейти в нападение. Удачно отразив очередной взмах меча, Баки опустил свой клинок вниз у себя за спиной и резко поднял его вверх. Стон, оглушительный, подобный удару в гонг гонг, разлетелся по округе. Баки ударил снова, теперь молниеносно опуская меч вниз. Удар пришёлся на то же место, но нагрудник снова непреклонно застонал, словно издеваясь. Нагата сделал шаг назад, но не под тяжестью меча Баки, а лишь за тем, чтобы замахнуться, ответить ему. Подняв голову, он насмешливо скривил губы, глядя на стоящего перед ним фехтовальщика.
- Надо же, - его нагрудник был невредим, на нём осталась лишь неглубокая ссадина, которую, казалось, можно смахнуть рукой, - Ты бил в полную силу? Я разочарован, - крутанув мечом из стороны в сторону, он медленно шагнул вперёд, - Мне казалось, чертовка Чейн отбирала в охрану принцессе лучших бойцов. Или, - Баки отошёл назад, поднимая меч для защиты. Перед ним, скрестив секиру с молотом, встали Эган и Ошган, - Это и есть — лучшие?
Не дожидаясь ответа, Нагата накинулся на них диким львом, взмахом меча снизу он заставил их расступиться под весом собственного оружия, подброшенного вверх свирепым ударом. Между ребятами тут же возник Баки, снова атакуя противника в грудь. Его меч скользнул по нагруднику, высекая сноп искр, но снова не пробил его. Промчавшись мимо, мечник тут же развернулся, вращая в руках тяжёлый двуручный меч, чтобы нанести новый удар. Нагата ударом ноги отбросил Эгана в сторону. В развороте он отбил атаку Баки и контратаковал. Сверкая в новой вспышке молнии, его меч опустился вниз. Грянул гром. Он приглушил начало крика боли, вырвавшегося из глотки Баки, но он кричал куда дольше, чем мог греметь самый продолжительный гром. Рука мечника, отрезанная выше локтя, покатилась по траве. Кровь мешалась с водой и грязью, струясь по камням и скапливаясь в багровую лужу. Нагата держал свой меч в одной руке. Не известно, это ли делало его атаки такими быстрыми, или что-то ещё, о чём не говорил его внешний вид и манера поведения. Он был подобен вспышке. Двигаться так в тяжёлых доспехах не под силу было никому из всех известных фехтовальщиков. Тяжёлая броня всегда являлась фактором, всячески исключающим скорость из всех возможных характеристик человека, облачённого в неё. Из-за этого Нагата перестал даже казаться человеком. Его чудовищные выпады, невообразимая скорость реакции и движений поистине ужасали. Неизвестно, чего ещё от него следует ожидать. Пнув умирающего в рассечённую грудь, Нагата тут же позабыл о нём, будто и не было вовсе. Он зашагал вперёд, покачивая остриём клинка в правой руке, а указательным пальцем левой теребил царапину, оставленную Баки на его нагруднике, чуть правее гравированного герба в центре, с мыслью, что придётся полировать его после сражения.
- Баки, - пробормотала Софита, завидев это. Она выхватила посох и бросилась вперёд, но Мирта схватила её за руку и дёрнула обратно, заслонив собой.
- Стой смирно, - отрезала она, - Я пойду. Потуши огонь на корабле. Он так сказал, помнишь? - она обернулась.
- Да... Поняла, - девушка хотела было возразить, но быстро смекнула, что к чему. Слишком глупо так в открытую бросаться к врагу.
Она взмахнула посохом, начала вращать его, сперва медленно, собирая дождевые капли в небольшой шар, затем быстрее, заставляя его закручиваться и расти, собирая всю воду вокруг себя. Образовав большой водяной сгусток, еле сдерживающий форму шара под собственным весом, Софита не стала долго держать его. Девушка взмахнула посохом, сама чуть ли не чувствуя тяжесть заклинания, созданного ей. Шар дёрнулся и взлетел, словно снаряд, запущенный из катапульты, упал на палубу и разлетелся брызгами по всему кораблю. Раздался треск ломающегося дерева, шипение потухших костров. Мирты уже не было рядом. Нагата обратил на это внимание и обернулся. Видя, что огня на палубе нет, он с раздражением стиснул зубы. Это следовало предвидеть. В его глазах застыл не озвученный вопрос вперемешку с недовольством и яростью, но он так и не успел ничего сказать прежде, чем Ошган и Эган снова атаковали его. Последний высоко прыгнул и занёс секиру над головой. Тяжёлый полумесяц её острия, на секунду застыв, стремительно опустился, падая прямо на голову врага. Отклонившись в сторону, встав на левую ногу, Нагата отклонил секиру вправо ударом меча. Остриём он развернул его к нападавшему, направив прямо в грудь. Мелко свистнув, меч скользнул вперёд, подобно стреле, сорвавшейся с тетивы туго натянутого лука. Эган будто сам напоролся грудью на выставленный перед ним клинок. Врезавшись в него и повиснув на рукояти, он с ужасом опустил глаза. Руки бессильно потянулись к груди, в надежде вытащить клинок, но тут же ослабли, обвисли плетьми, а в глазах юноши застыло смятение, будто он совсем не понимал, что происходит с ним сейчас. Он не успел отойти от шока, как Нагата резко развернулся и ударил остриём клинка в землю. Крик и снова гром. Будто бой старинных напольных часов, ведущих отсчёт людских жизней на этом поле боя. Ошган, нападавший чуть позже, за это время успел лишь добраться до противника. Перед ним всё случилось за считанные мгновения. В ярости он взмахнул молотом, закидывая его за спину, и с силой опрокинул его вперёд. От этого взмаха будто воздух вздрогнул и пошатнулся, а облака на небе приготовились упасть. Раздался глухой удар. Дождь словно перестал на секунду, как будто замер, а вместе с ним замерло и сердце Ошгана. Нагата держал его молот левой рукой. Он схватился за него, встречным движением останавливая отчаянный удар. Ошган надавил изо всех сил, стиснул рукоять дрожащими от напряжения руками. На лице повис ужас от увиденного, но он категорически отказывался в него верить, продолжая сражаться, бороться с давящим чувством безысходности. Рука противника тоже вздрогнула, но лишь на миг. Он резко развернулся, отбрасывая молот в сторону, взмахнул мечом. Тот проделал длинную дугу, вздымаясь вверх от самой земли и застыл, словно пройдя тело парня насквозь. Раздался лишь лёгкий звон, говорящий о том, что клинок встретил какое-то сопротивление на своём пути. Тело Ошгана стояло неподвижно, и лишь спустя несколько секунд рухнуло на спину, исходя брызгами. Голова его упала отдельно несколькими мгновениями позже. Его череп разбился об острый камень, реками растеклась алая кровь, тут же сливаясь с дождём и впитываясь в землю, становясь удобрением для вездесущей жизни.