- Я не уверен, - начал я, снова оглядываясь по сторонам при помощи Взгляда, - Но это подземелье точно выше второго уровня. Однако, ты сама сказала, что оно Проклятое. Уверена, что этот тип подземелий подчиняется привычным для тебя суждениям о рангах? То есть, его уровень, возможно, нельзя будет измерить привычным тебе способом. Это ведь не территория сражения Истиины и Хаоса, где силы находятся в относительном балансе. Тут всё подчиняется воле последнего...
- И уровень сил, очевидно, совсем другой, это ты хочешь сказать?
- Именно...
- Уверена, ты прав, - вздохнула девушка, - Но я ведь говорила только о том, сколько нам предстоит подниматься. Думаю, это вполне себе фиксированное значение.
- Не знаю, - я поднял голову и посмотрел вверх. Поток частиц не прерывался, - Сам факт того, что всё тут подчиняется существу, носящему имя Хаос, разве не говорит о том, что нас может ожидать всё, что угодно? Случайные изменения ландшафта, аномальные перемены в окружении или внезапные появления монстров из ниоткуда. Я не гарантирую того, что смогу всегда предвидеть опасность, основываясь только на Пустоте.
- Хочешь повернуть назад? - она игриво улыбнулась, смотря на меня, - Не знаю, как ты, а я шла сюда с полным пониманием того, что мы, возможно, умрём, однако... - её лицо мигом стало более серьёзным, - Ты ведь сам недавно сказал, что лучше погибнешь, нежели будешь и дальше жить, видя, как погибают люди вокруг тебя. Для тебя это — наилучший вариант.
Я с раскрытым от удивления ртом смотрел на девушку. Я не могу сказать, что хорошо понимаю людей в целом или её в частности, но мне показалось, что в её глазах совершенно нет желания моей смерти. Тем не менее, она и не просила меня отступать. Её глаза будто спрашивали меня о том, какой выбор сделаю я сам. Чейн правда не хочет, чтобы я умирал, это я уже успел осознать. Но она так же не хочет становиться единственной причиной, по которой я остался бы жить. Это навсегда привяжет меня к ней, а ей как наставнику этого совсем не нужно. Думаю, сейчас я стою на пороге одного из тех важных жизненных событий, во время которых решается моя судьба. Ей всё равно, выберу ли я идти дальше или повернуть назад. Она не умрёт, чтобы с ней не случилось, выберется, найдёт способ. Что важнее, так это заставить меня понять, какой из путей имеет для меня большую ценность: путь отчаяния, безопасный, наполненный ожиданием того, что кто-то другой придёт и вытащит меня, или путь надежды, горящий пламенем сражений, в которых я сам буду решать, жить мне или умереть.
- Ты права, - улыбнулся я, опустив глаза в пол, - Не смотря на то, что жить мне особо не хочется, умереть в пещерах от жажды и голода я хочу меньше всего.
- Значит, идём дальше, - она развела руками и повернула на право, двигаясь вдоль стен к проходу, ведущему дальше, вглубь подземелья.
- Ага... - кивнул я и направился вслед за ней.
***
Небо рассыпалось кристальными каплями. Под ним, на каменистых равнинах, восседал на обугленных руинах воздушного корабля светловолосый мужчина. В руке он держал металлический обломок, поворачивая его, разглядывая фрагмент витиеватого узора, оставшегося на нём. Это была вязь рунических символов, сплетённых между собой. Нельзя было сказать по столь маленькому куску, что означал рисунок в целом, каковы были его свойства.
- Занятно, всё же, - усмехнулся он, отбросив в сторону уже бесполезную железяку, бывшую не так давно частью единого целого, - Такая энергия всего в одном ударе...
Ветер крепчал. Он ощущался куда сильнее, когда вокруг не было для него никаких препятствий. Он свистел в ушах, смешивал в кучу светлые волосы, клонил к земле редкие невзрачные ростки пробившейся из под камня травы, трепал флаги и паруса медленно опускающегося к земле корабля. Судно, украшенное чёрными, как смоль, парусами и флагом, на котором, на чёрном фоне, белой краской были выведены кости человеческой руки. Несколько анатомически неточные, они выглядели аляповато, но всё же выполняли свою роль — внушали страх тем, кто знал, чей это знак. А таких в мире было немало. Корабль приблизился на добрых десять метров к земле и замер. Паруса не так давно опустили, дабы ветер не унёс его в сторону. С палубы, тяжело грохнувшись на камень, свалился увесистый железный якорь, оставив глубокую трещину в месте падения. Вслед за якорем вниз спустилась верёвочная лестница. Светловолосый мужчина, подняв с земли кожаный ремень с висящими на нём длинным и коротким мечами, затянул его на поясе, медленно подошёл к лестнице и стал подниматься вверх. Лестница тянулась, скрипя, и качалась под его весом, порой заставляя мужчину выкрикивать оскорбительные ругательства в адрес весьма неудобной верёвочной конструкции. Напротив лестницы, возле борта, стоял низкорослый полноватый мужчина с аккуратными усами и бородкой, чёрной повязкой на голове, в длинном, почти до пола, кожаном плаще с многочисленными пуговицами и запонками. Босой.