- Кто ты такой? – прохрипел вампир, остановившись надо мной. Это был первый раз, когда мне случилось услышать его голос. Как и ожидалось, он никак не походил на голос живого. Он хрипел и дрожал так, словно работа языком и челюстью требовала от него неимоверных усилий, а лёгкие отказывались выпускать из себя воздух.
- Меррик Риэль, - пробормотал я, ударив в землю кулаком, пытаясь подняться ещё раз. Тело двинулось. Я смог привстать, подложить под себя левый локоть, чтобы немного отдохнуть.
- Ты используешь Пустоту? – его голос поменялся. Это случилось моментально, буквально на середине предложения, словно кто-то другой вдруг стал говорить вместо него. Новым усилием я заставил голову подняться.
А что, не видно? Я ведь и до этого пользовался своей силой при нём, хоть лишь время от времени поглощал из воздуха энергию. Аура этого места сама по себе источает такое количество силы, хоть в кружки лей. Почему только сейчас он решил задать мне этот вопрос? Как будто раньше это его ни капли не волновало. Глаза вампира тоже поменялись. Из красных точек в глубине глазниц они превратились в глухие чёрные озёра без какого-либо намёка на живительный блеск. Голос, из хриплого трупного кашля, стал звонким и пронзительным, словно у мальчишки или взрослого юноши. Остриё клинка приблизилось ко мне, подлезло под шею и уткнулось в неё, едва не пронзая мою артерию. Я замер.
- Это тело довольно слабо, - продолжил он мальчишеским голосом, - Я искренне сожалею о том, что мне досталось именно оно, но, - голос усмехнулся, - Я смогу сделать его сильнее, питаясь силой других. Ты явно ещё слабее нынешнего меня… Но твоя кровь... Она воняет мощью...
Чёрный клинок едва вонзился мне в шею. Я чувствовал, как тёплая алая жидкость стекает по ране на холодную, вибрирующую сталь. Он будто вытягивал её из меня. Моя кровь сделает его сильнее? Что ж, хоть на что-то я да сгожусь… Хоть кому-то буду полезен при жизни. Что он станет делать с этой силой – не моя забота. Меня уже не будет в живых. Убьёт кого-то, да и пускай, я этого не увижу… Однако, всё равно ведь стану этому виной… Даже мёртвый останусь виновным. Вот ведь ирония...
На горло вампира накинулась яростно серебристая цепь. Она потянула его назад, за собой, повалила на землю. Тот поддался, подчинившись эффекту неожиданности, но тут же вскочил, взмахнул мечом, поднимая вверх клубы чёрного дыма. Я не заметил, когда он стал работать как паровая машина. Это выглядит очень жутко. Вокруг и так было достаточно темно, но теперь я постепенно перестаю различать очертания зала. Чейн отпрыгнула от удара, словно дикая кошка, вскочила на руки, затем на ноги и снова на руки, многократно разрывая расстояние. Вампир зыркнул на неё, опустил меч и снова перевёл взгляд на меня. Видимо, его интерес теперь принадлежит исключительно мне. Что ж… Это хорошо. Значит, кроме меня в этой битве никто не пострадает. Или пострадает, но исключительно после моей смерти… Я действительно полюбил этот мир. Для меня он стал кладезем возможностей и дорог, по которым я могу пойти. Да, он пугал меня на первых порах. С непривычки, конечно, по причине резкого погружения в условия, кардинально отличные от тех, в которых я привык находиться. Но мои старые желания и мечты, глупые на время своего появления, смогли воплотиться тут. Я счастлив, что успел побывать здесь, но искренне ненавижу себя за то, что по-прежнему не могу уберечь тех, кто мне дорог. Пускай меня утешают, пускай говорят, что я не виновен, я знаю, это не так. Кроме меня в моей собственной слабости не виноват никто. Пора бы уже принять заслуженное.
Он приближался, грозный, дыша тьмой и смертью. Его шаги глухим эхом разносились по залу. Я по-прежнему лежал на полу, положив голову на бок и наблюдая за ним. Вставай… Моё тело дрожало, но поднималось. Я упёрся сперва руками, затем коленями. Он всё приближался. Я не смотрел на него. Его аура была настолько сильной, что мне не нужно было видеть его, чтобы знать, где он. Чейн говорила, что ауру чувствуют только некоторые особо сильные волшебники. Возможно, это относится лишь к слабым её проявлениям. Мне кажется, подобную этой ауру невозможно не почувствовать. Она уничтожает человеческую волю, ослабляет его тело, а душу вытягивает, похищает, разрывает на куски. Ужасное чувство. Будто с разных сторон меня окружают попеременно давящие на меня пресс-машины. Они то сдавливают меня с разных сторон, лишая возможности двигаться, то сжимаются и разжимаются быстро, по очереди, безжалостно сдавливая меня во всех плоскостях. Ноги дрожат. Я поднял с земли камень, сжал его в правой руке. Не знаю, зачем. У меня слишком мало шансов против него. Атаковать самому может стать отвратительной идеей. Нет, это самое худшее решение в данной ситуации. Но мои способности всё же могут оказаться полезными. Я мог бы украсть его меч. Не знаю, получится ли, но тогда я смогу хотя бы попробовать слегка наклонить чашу весов в свою сторону.