Вскоре меня накрыла совершенно беспросветная тьма. Будто кто-то лишил весь мир его естественных цветов и заменил их на чёрный. Я видел своё тело: обогатившуюся новыми трещинами правую руку. Обычное зелёное мерцание даже не думало появляться из-под неё. Левая рука вытянулась вдоль тела. Я едва ли мог сжать её или согнуть, поднять. Всё моё тело словно лишилось нервных окончаний. Я лежал, но не чувствовал под собой пола. Мне хотелось замахать руками, чтобы найти вокруг себя опору, но я не мог.
Позади послышались шаги. Прежде я сомневался в том, что в беспросветной черноте что-либо может издавать звуки, но теперь сомнения пропали. Незнакомец, шаги которого теперь раздавались, как шлепки босыми ногами по полу, обошёл меня справа, куда была повёрнута моя голова. Я видел его ноги: бледно-синего трупного цвета, покрытые чёрными, местами едва заметными, а кое-где вздутыми венами, с чёрными ногтями, длине и остроте которых позавидовало бы любое дикое животное. Глаза следовали за ним. Он отдалялся, а вместе с этим в поле моего зрения появлялись новые элементы его внешнего облика. Он был одет в длинные, широкие, прямые штаны, оборванные возле лодыжек, когда-то белого, а теперь грязно-бежевого цвета, подвязанные на поясе красной верёвкой. Спина, того же цвета, что и ноги, и всё остальное тело, украшена была рельефом мышц и редкими шрамами, появившимися скорее от сквозных ран спереди, чем от атак в спину. Точно сказать всё равно не представлялось возможности, выше поясницы где-то на одну ладонь спину незнакомца закрывала роскошная грива белых волос. Он остановился в десяти или пятнадцати шагах передо мной, постоял немного, развернулся. Всё это время с любопытством, некоторым страхом и ожиданием я смотрел ему в спину, ожидая, пока он повернётся лицом, но моё терпение вознаграждено не было. На лице незнакомец носил железную маску, усеянную рядами идентичных друг другу отверстий. Вверх из маски торчали два острых изогнутых рога, один из которых был обломан где-то по середине. Рельефная грудь и торс выглядели ужасающе. Складывалось ощущение, будто незнакомец провёл в сражениях всю свою осознанную жизнь и на протяжение всего этого времени упорно игнорировал существование какой-либо брони или одежды. Сложно было сказать, куда направлен его взгляд, но я словно всем своим нутром ощущал, что он смотрит на меня. Незнакомец сел. Сел так, будто было на что-то, и сидел на этом чём-то очень уверенно, твёрдо. Вокруг, словно не от него, а от всей этой черноты вокруг раздался множащийся разными тонами, будто это не он, а десяток других вокруг, обращались ко мне.
- Нравится? - спросил он, окинув темноту покрытой венами рукой так, словно демонстрировал мне что-то, что должно было впечатлить или удивить, - Так теперь выглядит твоя душа.
Пару мгновений я лишь притворялся, что ничего не слышу, а после, осмотревшись вокруг, насколько позволял угол, который я не в силах был изменить, с ужасом посмотрел на незнакомца. «Моя душа?» Этот вопрос должен был прозвучать вслух, но я, открыв рот, не услышал собственного голоса.