- О чём задумался, малыш? - я почувствовал, как чёрный клинок давит на меня ещё сильнее.
- Есть только одно существо, - моя рука засияла ещё ярче, едва не пылая зелёным пламенем, - Которому дозволено звать меня малышом.
Кулак издал протяжный лязг. Треснула сталь. В стиснутой до искр ладони должны были блеснуть, но не могли, осколки дымчатого клинка. Он лопнул и тут же распался прахом, врываясь в окружающую темноту. Неужели, он может создать себе ещё один? Будто в подтверждение этой мысли, демон вытянул руку в сторону, и в ней, медленно, с терпеливой уверенностью из дыма стал собираться новый клинок. Рука пылать не перестала. Не дожидаясь, пока он обзаведётся новым оружием, я замахнулся и сделал шаг вперёд, широко заведя руку назад для удара. Демон всё стоял на месте, понимая, что к моменту удара сможет остановить его, заблокировать, пускай его новый меч сломается опять. В его распоряжении тьма других таких же.
«Не дождёшься, - усмехнулся я у себя в голове, - Это моя душа. Чего хочу, то и будет.»
- А теперь будет солнце! - с ударом выкрикнул я, посылая кулак в испещрённую круглыми дырками маску демона. Он поднял руку с мечом вверх, опуская клинок вниз, вертикально перед собой, но это не помогло.
Из-за моей спины, ровно в момент удара, хлынул яркий свет. Тьма рассеялась моментально, словно её никогда и не было на этом месте. И препятствие в виде его лезвия рассеялось так же. Мой кулак до его лица не добрался. Даже вытянувшись во всю длину я едва ли мог коснуться его подбородка, если бы вытянул вперёд пальцы. Но удар всё же состоялся. Зелёное пламя сорвалось с моей правой руки и превратилось в импульс. Мощный импульс, мощнейший из всех, который я мог себе представить. Вместе с лучами восходящего за моей спиной солнца, на просторах бескрайнего неба, покрытого редкими розовеющими облаками, разделённого пополам неподвижной, зеркально чистой водной гладью, на которой мы стояли, розовеющие просторы моей души разорвал хлопок. Волосы за спиной демона, развеваемые возникшим порывом ветра, взлетели, ореолом раскинулись за его головой. По воде за его спиной пошли частые круги, пошли далеко, к самому горизонту, сообщая направление потока. А затем всё стихло. Звенящая тишина вновь поразила мой слух, но на этот раз в ней не было боли и тошнотворного отсутствия каких-либо звуков. В ней стоял колокольный перезвон, словно кто-то пытался создать мелодию, пользуясь одной или двумя крайними нотами на ксилофоне. А затем в мелодию ворвался треск. Я уже успел опустить руку и просто стоял перед здоровенным воином, тело которого было повсюду покрыто ужасающими шрамами, когда его маска зашла трещинами и с грохотом развалилась на куски, ссыпалась вниз, поднимая небольшие брызги, и утонула, погружаясь в пучину воспоминаний, чтобы остаться там и никогда больше не всплывать обратно. Его лицо... Я не ожидал увидеть чего-то такого за этой маской. Оно было... обычным... Ни огромных клыков, которые я ожидал увидеть, ни ужасающей демонической гримасы, как у маски Они, ни горящих огнём глаз убийцы, ни даже ужасающих шрамов. Словно никто и никогда не трогал и даже не видел этого лица. Пряди белых волос, свалившиеся на него, закрывая довольно объёмный лоб, из числа тех, которые никогда мне не нравились, а так же, от части, глаза. Глаза, весьма молодые для демона, белки, как ни странно, белые, и серые, очень глубокие, словно вечно чем-то озабоченные зрачки. Аккуратный маленький нос, белые зубы, заметные лишь потому, что его рот был открыт в выражении шока и лёгкого оцепенения. Возникла настолько напряжённая пауза, такая неловкая, что я не выдержал и громко рассмеялся. Как давно я не делала так... Всегда, ещё до того, как я лишился самых близких мне людей, моей защитной реакцией на страх, неловкость, грусть, смущение были смех и глупые шутки.
- Чего? - он вышел из оцепенения. Его голос вдруг стал таким... однотипным. Казалось, этому голосу было не больше двадцати пяти, может быть около тридцати. И он ему был на удивление к лицу, - Что тут смешного?!
Демон, казалось, только сейчас услышал себя. Я смеялся ещё пуще, и в итоге свалился на спину, держась за живот, уже не в силах остановиться. Он наклонился к воде. Я видел это лишь краем глаза, тогда, когда пытался сдерживать себя, но получалось едва ли сносно. Он трогал своё лицо кончиками пальцев, словно сам видит его впервые после длительного перерыва между их подобными свиданиями. Это действительно заставило меня посерьёзнеть. Я поднялся, и он, завидев это, спешно последовал моему примеру.