Тсаин нахмурилась: «Я сказала бы, что убийство и разрушение – это зло».
«Ты на самом деле так думаешь?»
«Я в этом убеждена».
Тсаис снова задумалась: «Как же я могу решить, чтó мне следует делать? Я знала, чтó делать – а теперь ты говоришь, что это зло!»
Тсаин пожала плечами: «Я прожила всего несколько дней, мне не хватает мудрости. Но я знаю, что всё живое появляется на свет, чтобы жить. Турджан мог бы тебе это объяснить гораздо лучше меня».
«Кто такой Турджан?» – поинтересовалась Тсаис.
«Очень добрый человек, – отозвалась Тсаин. – Я его очень люблю. Мы скоро улетим на Землю, где небо – огромное, глубокое и темно-синее».
«На Землю… Если бы я улетела на Землю, смогла бы я найти красоту и любовь?»
«Может быть. Твой мозг способен понять красоту, а твоя собственная красота привлечет любовь».
«Тогда я больше не буду убивать – невзирая на отвращение ко всему, что я вижу. Я попрошу Панделюма отправить меня на Землю».
Тсаин сделала шаг вперед, обняла Тсаис и поцеловала ее: «Ты – моя сестра, и я тебя буду любить».
Тсаис оцепенела. «Разорви ее на куски! Проткни шпагой! Укуси ее!» – кричал ее мозг, но какое-то другое, более глубокое побуждение начало согревать ее взволнованную кровь, исходя из каждой клетки тела, и наполнило ее внезапной волной теплоты. Тсаис улыбнулась: «Хорошо! Я люблю тебя, сестра моя! Я больше не буду убивать, я найду и познаю красоту на Земле – или умру».
Тсаис вскочила в седло и ускакала прочь, чтобы искать любовь и красоту на Земле.
Тсаин стояла у входа в землянку, провожая глазами сестру, удалявшуюся в переливающийся радужными бликами лес. Кто-то позвал ее – к ней спешил Турджан.
«Тсаин! Эта сумасшедшая на тебя напала? – он не стал дожидаться ответа. – Довольно! Я испепелю ее одним проклятием, чтобы она больше никому не причиняла боль!»
Он повернулся лицом к лесу, чтобы произнести ужасное заклинание огненной струи, но Тсаин зажала ему рот: «Нет, Турджан, молчи! Она обещала больше не убивать. Она попросит Панделюма отправить ее на Землю, где она будет искать то, чего не может найти в Эмбелионе».
Турджан и Тсаин стояли и смотрели вслед фигуре наездницы, исчезавшей за стволами где-то в многоцветных холмах.
«Турджан!» – сказала Тсаин.
«Я тебя слушаю».
«Когда мы будем на Земле, ты найдешь мне черного коня – такого, как у Тсаис?»
Турджан рассмеялся: «Конечно!» И они направились обратно к усадьбе Панделюма.
2. Волшебник Мазириан
Погрузившись в глубокое раздумье, волшебник Мазириан бродил по своему саду. Ветви, усеянные всевозможными опьяняющими фруктами, протягивались над его головой, цветы подобострастно кланялись, когда он проходил мимо. Высунувшись на вершок из грядки, глазки мандрагор, тусклые, как агаты, следили за поступью его мягких черных туфель. Таков был сад Мазириана – три террасы, покрытые странной и чудесной растительностью. Клумбы переливалась радужными бликами, роскошные соцветия пульсировали, как морские анемоны – пурпурные, зеленые, сиреневые, розовые, желтые. Деревья, напоминавшие перистые зонты, создавали пеструю тень; другие подмигивали листвой, блестевшей, как металлическая фольга, причем каждый отдельный лист отливал оттенком того или иного металла – меди, серебра, синего тантала, бронзы, зеленого иридия. Здесь пучки светящихся пузырьков осторожно пробивались среди глянцевых темно-зеленых листьев, там куст красовался сотнями трубчатых соцветий, тихо насвистывавших мелодии древней Земли, каждое по-своему – музыку, навевавшую воспоминания о рубиновых солнечных лучах, о родниковой воде, сочившейся в черноземе, о ленивых дуновениях ветерка. А за плотной зеленой изгородью таинственной стеной вырастали высокие стволы темного леса. В эти последние дни земного бытия никто уже не мог указать с уверенностью местонахождение всех окружающих лощин и лужаек, ложбин и омутов, укромных прогалин, полуразрушенных павильонов, выгоревших на солнце парковых «капризов», оврагов и пригорков, ручьев, заводей и прудов, лугов, рощ, перелесков и скальных обнажений.
Нахмурившись и заложив руки за спину, Мазириан продолжал задумчиво бродить туда-сюда по волшебному саду. Некая особа возбуждала в нем замешательство, сомнения и пламенную страсть: женщина, обитавшая в лесу – привлекательнейшее существо! Она насмешливо подъезжала к ограде на черном коне, глаза которого сверкали, как золотистые кристаллы, однако всегда держалась настороже. Мазириан неоднократно пытался ее поймать, но каждый раз наездница ускользала – все его обольщения, угрозы и ухищрения были напрасны.