Тсаис пребывала в замешательстве. По всей видимости, молодой человек намеревался причинять своим пленникам боль. Может быть, таков был земной обычай? Но как она могла об этом судить, если она ничего не знала о добре и зле?
— Лианэ! Лианэ! — взмолился рыжебородый мужчина. — Не мучай мою жену! Она ничего не знает! Пощади ее — я отдам тебе все свое имущество и буду служить тебе до конца моих дней!
— Хо-хо! — Лианэ расхохотался так, что перо у него на шляпе стало раскачиваться. — От души благодарю за щедрое предложение! Но зачем мне связки хвороста, зачем мне твоя репа? Я люблю шелк и золото, я люблю блеск кинжалов и стоны девушек, изнывающих от любви. К сожалению, твое имущество и твои услуги мне ни к чему. Я хотел бы знать, однако, где скрывается брат твоей жены — и, когда твоя супруга начнет захлебываться воплями, ты мне об этом расскажешь.
Тсаис начинала осознавать смысл происходящего. Пленники скрывали сведения, которые хотел добыть молодой человек. Поэтому он собирался причинять им боль, пока те, в отчаянии, не раскроют ему эти сведения. Хитроумный замысел! Она сама до такого не додумалась бы.
— Что ж, — продолжал разбойник, — теперь следует предотвратить всякую возможность искусного сочетания истины с вымыслом. Видишь ли, — доверительно пояснил он, наклонившись к мужчине, — под пыткой человек неспособен достаточно сосредоточиться для того, чтобы что-нибудь изобретать и обманывать, он не может вымолвить ничего, кроме правды.
Разбойник выхватил из костра горящую ветку, вставил ее между связанными лодыжками мужчины и тут же вспрыгнул на шест-рычаг, надавивший на ноги и поясницу женщины.
— Я ничего не знаю, Лианэ! — хрипло бормотал мужчина. — Ничего! Это правда, чистая правда!
Лианэ отступил и нахмурился. Женщина потеряла сознание. Выдернув ветку, горевшую между ногами пленника, бандит раздраженно бросил ее в костер.
— Чепуха какая-то! — Юноша сплюнул, но к нему быстро вернулось хорошее настроение. — Ничего, нам некуда торопиться. — Лианэ нервно поглаживал острый подбородок. — Может быть, ты не врешь, — размышлял он вслух. — Может быть, твоя верная супруга окажется полезнее. — Он поднес к носу женщины щепотку ароматической соли и привел ее в чувство пощечинами. Она открыла помутневшие глаза и тупо смотрела на мучителя; лицо ее налилось кровью и подергивалось.
— Слушай меня внимательно! — строго произнес Странник Лианэ. — Начинается второй этап допроса. Я думаю, я предполагаю, я делаю логические выводы. Я говорю себе: возможно, муж не знает, куда сбежал человек, которого я ищу. Возможно, это известно только его жене.
Женщина чуть приоткрыла рот:
— Пожалуйста! Он мой брат…
— Ага! Так ты все знаешь! — торжествующе воскликнул Лианэ, расхаживая взад и вперед перед костром. — Ты знаешь! Возобновим допрос. Обрати внимание! Этим шестом я раздавлю ноги твоего мужа и сломаю ему позвоночник, если ты не скажешь, где прячется твой брат.
Он приступил к исполнению угрозы.
— Ничего не говори… — прошипел мужчина прежде, чем боль заставила его нечленораздельно выть.
Женщина ругалась, всхлипывала, умоляла. Наконец она закричала:
— Я скажу, все скажу! Делларе в Эфреде!
Лианэ приостановил пытку:
— В Эфреде. Вот как. В степях Рухнувшей Стены. — Разбойник поджал губы. — Может быть, это так. Но я тебе не верю. Ты должна подтвердить свои слова — мне нужна правда, только правда и ничего, кроме правды!
Он снова взял из костра горящую ветвь и вставил ее между лодыжками женщины, после чего опять принялся пытать мужчину. Женщина молчала.
— Говори, мерзавка! — пыхтя приказывал Лианэ. — Я уже вспотел, а ты все еще упираешься!
Женщина молчала. Ее широко раскрытые глаза остекленели и смотрели прямо в небо.
— Она умерла! — воскликнул ее муж. — Умерла! Моя жена умерла! — Рыжебородый человек забыл о боли и страшно кричал: — А! Лианэ, ты — демон, ты — исчадие ада! Будь ты проклят! Клянусь Фиалом, клянусь Крааном…
Его слова сливались в один непрерывный истерический вопль.
Тсаис ощущала беспокойство. Женщина умерла. Разве убийство — не зло? Панделюм говорил, что похищение жизни — преступление. Если женщина была добрым существом, а рыжебородый мужчина явно так считал, значит, разбойник был преступником. Все они, конечно, состояли из липкой крови и омерзительной плоти. Тем не менее причинение боли, приводящее к смерти живого существа, следовало рассматривать как зло.
Бесстрашная в своем невежестве, Тсаис выступила из укрытия и подошла к костру. Разбойник обернулся и отскочил. Но при виде грациозной красавицы страх его тут же сменился вожделением. Лианэ веселился, Лианэ танцевал!