Мы молча собирались. Вышли в коридор. Там мы столкнулись с нашими спутниками. И отправились галереями и лабиринтами в обитель Лорда Инароса.
XXII
– Инаросу не помешает прислуга здесь! – Олоф был весел, – А то тут пыли много! Вон светильники бы зажечь, а то всё в зелёном свете. Уже глаз болит от зелёного.
– Да! И стражу надо хорошую, надёжную, а то дракона мы-то убили! – рассмеялся Ирфин.
Мы шли тем же путём, что и вчера. И снова проходили через зал с колоннами. Зал был светел. Свет исходил ото всюду: от стен, пола, казалось, что и воздух испускал частицы света. Было так ярко, что даже можно было разглядеть потолок!
Проходя через зал, я заметил, что армии Инароса нет. Колоны одиноко высились, поддерживая своды Замка. Но воинов сумерек не было.
Лорд ждал нас. Его тело совершенно не изменило позы. Но что творилось в голове Лорда, никто и предположить не мог.
В светлой комнате ровным счётом ничего не изменилось. Лишь теней, забравшихся в самые закутки комнаты, прибавилось.
Лицо Лорда осталось таким же безмятежным. Оно показалось мне маской, безжизненной маской. Глаза были так же поддёрнуты белой дымкой. Но тут Лорд посмотрел на нас и улыбнулся.
– Бесстрашные воины! – иллюзия маски рассыпалась. Обезоруживающая улыбка Лорда сняла неловкость.
– Приветствуем тебя, Великий Лорд Инарос, этим утром! – мы поклонились.
Инарос резко рассмеялся, махая руками. Но мы уже привыкли к всплеску его эмоций и резкой смене ролей.
– Вы уверены, что сейчас утро?
– Великий Лорд, мы знаем это так же хорошо, как хорошо видим вас сейчас, ибо мы проспали много часов! – сказал Ирфин, – А после ночи, ночного мрака, наступает утренний рассвет!
– Ты умён, юноша, но не усидчив и не внимателен! Взгляни наверх, обрати свой взор к небу!
Мы подняли головы.
Через отверстие в потолке на нас смотрела луна. Выли волки и пели цикады. Стояла ночь.
– Но как может быть такое? – тихо спросил Ладрас, – Мы проспали весь день?
– Нет! – резко сказал Лорд, – Время здесь течёт по-иному, нежели во всём мире. Вы спали столько, сколько нужно было, чтобы залечить ваши раны и излечить ваши души. Дни… а может месяцы! А в остальном мире прошли лишь сотни мгновений, Имр постарел лишь на один час. Время идёт, оно одно для всех. Просто существа, живущие на земле, используют его по-разному. Но время жизни скоротечно, оно заканчивается. Всё ему подвластно на поверхности Имра и в его глубинах. Я сам понял это, испытав, что такое старость.
Всего пятьдесят лет назад я был молод. Вернее сказать, моё тело было юным, как тела всех раньше живущих альдов. Тело мое старело, и тогда я созвал к себе совет вождей вардоков, ибо не мог понять, что со мной происходит. Ведь со стороны всегда лучше созерцать явления. Я раскрыл им тайну Хефа, дав заклинание. Я старел с каждой минутой, а вожди только сказали, что неизбежность всегда приходит, ибо потому такой является.
Злорадствуя, уходили они. Но у порога Замка я наказал им сидеть пятьдесят лет в своём гнилом Шатре, пригрозив им расплатой. И так и сидят вожди там, страшась моего гнева. И только в конце этого летнего сезона смогут выйти они и ощутить дуновение ветра, услышать смех ребятни, но уже никогда не увидят они дневного света и даже истинного мрака ночи, ибо пока сидели они в Шатре, их глаза отвыкли от света и просто закрылись навсегда.
– Истину говоришь ты, Лорд! – сказал я, – Видели мы вождей вардоков, держали с ними разговор и просили помощи!
– И что же сказали эти дерзкие и злорадные создания? – с любопытством спросил Инарос.
– Сказали они, что выделят нам отряд могучих воинов. Но самое лучше, что они смогли сделать, они сделали. Они отправили нас к тебе, зная, наверняка, что ты не откажешь нам.
– Иногда и из головы осла вылезет умная мысль! – рассмеялся Лорд.
– Лорд Инарос, если вы звали к себе вождей вардоков, то почему же сами не появлялись в мире, не выходили на свет солнечный? Почему до сих пор сидите в Замке, не покидая его? – спросила Айлин, – Ведь вы не боитесь ничего! Почему же…
– Дорогая эльфа, ведь ты прекрасно чувствуешь внутренний мир любых существ. Ты уже поняла, – он улыбнулся. И Айлин, смутившись, кивнула головой.
– Когда становишься мудрее, когда перед тобой проносятся века и эпохи, когда ты участвуешь в тысячи битвах, и все знания мира лежат у твоих ног, тогда хочется провести свою бесконечно долгую жизнь в спокойствии и раздумьях. Отрёкшись и отгородившись от всего мира, я живу так уже две тысячи лет. Замок Хеф я построил, когда умерли мои родители. Они умерли от деяний бога Удора. Переполняемый печалью и горем, я выстроил Замок и укрылся тут, не в силах никак изменить ход истории. Ибо всё может зависеть в мире от одного, но также может и не зависеть от него. Одна песчинка может изменить направление бури, но как ничтожна эта песчинка в песчаном водовороте. Всё зависит от того, кем ты являешься. Тогда, после смерти тех, кого я любил, я испугался, я убежал, ибо уже тогда умел чувствовать страх и горесть потери.