– Все потому, что он свежая кровь? – продолжает она, не слушая меня. – Новичок среди популярных ребят. Он только что присоединился к команде, он – единственный из парней в школе, который не встречался с каждой блондинкой в окрестностях. Это интересно. И ты еще не провела с ним достаточно времени, чтобы понять: он такой же невразумительный, как остальные парни.
– Мы с Эндрю знакомы много лет, – огрызаюсь я. – Я бы знала, если бы он был «невразумительным». Так же, как знаю это про Джейсона. – Я бросаю на нее выразительный взгляд, который она игнорирует. – Эндрю… не такой.
– Насколько не такой? – настаивает Эль тоном, полным скепсиса.
Я не отвечаю сразу, потому что вспоминаю дождливый день в декабре, когда мы были в одиннадцатом классе. Сидели у меня в спальне, потому что наши мамы ужинали внизу, а мы не могли пойти на пробежку, когда с неба лил дождь. Мы делали уроки, и я паниковала из-за группового проекта, в котором меня объединили с Эбби Флейшман, которая приняла недопустимое решение – провести выходные в дурацком костюме на комиксном конвенте. Очевидно, что это было глупо и по проекту мы ничего не сделали. Еще пять минут, и я бы разразилась тирадой мирового уровня о сомнительных жизненных решениях Эбби, но тут Эндрю оторвал взгляд от учебника по истории.
– В мире голодают люди, Кэмерон, – сухо сказал он. – Ты переживешь.
Я моргнула, слишком выбитая из колеи, чтобы сердиться, и рассмеялась. А потом засмеялся Эндрю, и паника в груди улеглась. Я заметила, что он милый, когда смеется. Заметила ямочку у него на правой щеке. Заметила, как загораются его глаза и от этого светится вся комната.
– Мы подходим друг другу. Вот и все, – говорю я Эль.
Она не отвечает.
– Если хочешь, чтобы я закончила красить тебе губы, – после паузы говорит она, – перестань улыбаться как дурочка.
Я не могу не улыбнуться еще шире. В ответ Эль щелкает меня по носу.
– Ну ладно, – она отступает на шаг, оценивая свою работу, – ты готова.
Каждое воспоминание о нас с Эндрю танцует у меня в голове – каждый разговор, каждая пробежка, каждая шутка. Каждый личный, идеальный момент. Почему я нервничала? Сегодня вечером мне не обязательно идеально выглядеть или идеально флиртовать. Все дело во мне и в нем.
– Готова, – отвечаю я, даже не проверяя свое отражение в зеркале. Эндрю знает меня лучше, чем все остальные, не считая ближайших подруг. Мне достаточно быть собой.
Глава 3
Я делаю глубокий вдох и ныряю обратно в клуб.
Чтобы пройти через толпу, приходится сражаться. У меня на пути футболист отвратительно трется о миниатюрную рыжую девушку. Я посылаю ему уничижительный взгляд, и он отодвигается от нее с пристыженным видом. Я ловко огибаю Сару Марко и Бена Нгуена, уже на полпути к третьей базе. Почти у самого лаунжа в опасной близости от моего лица проносится чей-то локоть.
Инстинктивно отшатнувшись, я разворачиваюсь к этому идиоту – и у меня расширяются глаза.
Пейдж Розенфельд пьяна. Она несуразно шатается, возвышаясь над девушками ниже ростом; вверх взметаются плохо покрашенные в рыжий волосы – потные и растрепанные. Она танцует со слаженностью жирафоподобного подростка под алкоголем. Уродливое желтое платье в обтяжку демонстрирует изгибы, о наличии которых я не знала. Обычно она ходит в школу, утопая в рюшах и кружевах, в очевидно и необъяснимо самодельных платьях. На моих глазах она едва не разливает напиток девушки поблизости; ее взгляд на мне не задерживается.
Трудно поверить, что она здесь. Пейдж Розенфельд не входит в довольно обширный круг людей, которые ходят на вечеринки Бомонта. Я не думала, что танцы, веселье или контакт с людьми – в ее стиле. Она учится в Бомонте на стипендию. Не то чтобы принадлежность к небольшому числу детей, которые учатся на стипендию, была барьером для популярности, но у нее каждый месяц новая ужасная прическа, она носит неописуемую одежду, слушает ноющую депрессивную музыку… И что, вероятно, хуже всего, ее младший брат – Блевотный Брендан, который на протяжении всей средней школы блевал в столовой, в автобусе и на своих школьников, слишком часто, чтобы нравиться людям. Я начала звать его Би-Би – сокращение от «Блевотный Брендан» – и прозвище прилипло. Не понимаю, что Пейдж вообще тут делает.
Я получаю ответ на вопрос, когда на танцполе появляется Джефф Митчелл с двумя стаканами. Оба едва не разливаются на всех в радиусе полутора метров, когда Пейдж замечает его и бросается на шею.