Смолин!
— Где Света?
Сказала бы я где…
— В клинике. Рожать собралась.
— Но ей еще две недели ходить!
Надо же внимательный какой.
Впрочем, у меня нет времени на то, чтобы пререкаться с ним. Коротко описываю ситуацию, но когда он спрашивает, почему ему не позвонили, не могу удержаться от шпильки:
— А кто ты такой, чтобы тебе звонить?
Он делал моей подруге слишком больно. Она из-за него перестала улыбаться и стала похожа на тень! Я ему этого не прощу. Никогда… Но кажется, ему похер. Кирилл забирает у меня сумку и командует:
— Поехали. Я отвезу.
Ну и правильно. Пусть везет. Пусть участие принимает, а то все они горазды нервы мотать, а как до роддома доходит, так у них лапки.
Но когда мы приезжаем в клинику, Кир меня удивляет. У него не лапки, у него лапищи с огромными когтями. Он вверх дном все переворачивает, чтобы у Светки была лучшая палата и лучшие условия. Пока идет операция, как тигр в клетке мечется по коридору, и когда из-за закрытых дверей раздается надрывный детский плач, меняется в лице.
В холодных голубых глазах появляется что-то чему я не могу дать определения, но впервые мне кажется, что он не так плох, как я о нем думала.
***
Наивная! Он хуже! Гораздо хуже! Просто горный тролль, пожирающий на завтрак хрупких девственниц.
А как его иначе назвать, если на следующий день, вернее на утро, когда все нормальные люди еще спят, он будит меня звонком. Не по телефону, и даже не в домофон, а в дверь!
— Кто там, — ворчит Егор, сонно притягивая меня к себе.
— Не знаю. Может соседка, — наивно отвечаю я и ползу открывать.
Вижу на пороге Смолина и рефлекторно захлопываю перед его носом дверь.
Снова звонок.
Сон уже как рукой сняло. Я поправляю короткую пижаму и снова открываю:
— Чего тебе?
— Помощь нужна. Собирайся.
Я слышу, как в комнате что-то падает. Кажется, это Малов свалился с кровати, услышав в такую рань мужской голос.
— Что-то со Светой?
— У нее все хорошо, — он сдержано улыбается и тут же хмурится, уставившись на что-то за моей спиной.
Оборачиваюсь и вижу Егора, замотанного в простыню. Выглядит грозно и очень внушительно. И взгляд такой, что прям ууух.
Кирилл смотрит на него, на меня и жмет плечами, мол его это не касается:
— Она ничего не покупала к рождению дочери. А я понятия не имею…
— Ни слова больше! — останавливаю его жестом, — дай мне десять минут на сборы.
Я бегу в спальню, на ходу столкнувшись с Маловым:
— Кстати, знакомьтесь. Это Егор, это Кирилл. Дальше сами.
Пока они что-то бухтят в прихожей, я судорожно ношусь по комнате, хватаю в охапку вещи и бегу в ванную.
А когда выхожу. Они оба меня ждут в полной боевой готовности. Егор уже даже курку надел и обулся. Как у него это получается? В одной простыни же был!
Он перехватывает мой изумленно-возмущенный взгляд и усмехается:
— В армии нас и не таким фокусам научили.
Фокусник хренов.
Я выталкиваю их из квартиры, запираю дверь, и мы втроем едем в детский магазин. Мне стыдно признаваться, но я тот еще помощник, когда дело касается детей, и Смолин очень сильно облажался, если думал, что я сейчас четко и размеренно проведу его между полок, пальцем указывая на то, что надо купить.
Ага. Сейчас!
А как же завопить, схватив розовую распашонку: смотри какая красота? Или пустить слезу при виде крошечных пинеток?
В общем, хорошо, что Смолин – мужик богатый, потому что бедный бы повесился, ибо набрали мы сто-о-олько всего, что пришлось заказывать грузовое такси. Кроватка, пеленальный стол, ванночки, пирамида из памперсов и десяток пакетов с детским барахлишком.
Светка точно по голове за такое не погладит, но плевать. У меня оправдание есть – я в шоке от того, что творится в моей жизни. От того, что Кирилл оказался не таким говнюком, как я его считала, оттого что мы снова с Маловым, оттого что все так быстро меняется!
Со всей тщательностью я подхожу к обязанностям крестной и занимаюсь подготовкой Светиной квартиры к возвращению хозяйки с малышкой. А мужики мне помогают.
Пока я перестирываю и глажу все детское добро, они дружно собирают кроватку и всю остальную мебель. Потом вместе убираемся, расставляем все по местам, и довольные проделанной работой, расходимся по домам.
Я все думаю о том, что Кирилл поменялся, и что я не ожидала от него такой прыти. И даже говорю от этом Егору, на что он реагирует на удивление спокойно:
— И что такого? — жмет плечами, — когда ты будешь в роддоме, я тоже все буду готовить к твоему возвращению.