– Тебе все-таки надо купить рабочий стол. – Шеф Ланса стоял в дверном проеме. На нем были потертые джинсы и простая серая футболка – в этом наряде Шарп выглядел жилистым мужчиной, удивительно соответствующим своему возрасту. Двадцать пять лет службы в полиции наложили свой отпечаток – всем своим видом он как бы недвусмысленно намекал: «Ребята, со мной шутки плохи!»
– Пока и этот сгодится. – Лансу все еще не хотелось считать «Расследования Шарпа» постоянным местом работы. Он был не готов отказаться от своей мечты вернуться в полицию. – В следующий раз, когда кому-нибудь из родственников понадобится слежка за неверным супругом, на меня не рассчитывайте.
Шарп проигнорировал его реплику:
– Есть разговор.
– Да, мамочка. – Ланс проследовал за шефом на маленькую кухню.
Шарп набрал в чайник воды и поставил его на плиту. Затем взял две собачьи миски, наложил в одну сухого корма, в другую налил воды, открыл заднюю дверь и выставил миски на крыльцо.
– Все кормите эту дворнягу?
– Бедняжка не заходит в дом. – Шарп зачерпнул ложкой заварку, кинул ее в ситечко и вставил его в керамический чайник.
– Бедняжка?! – передразнил Ланс.
Шарп претендовал на имидж крутого парня, и эта фразочка была явно неудачной.
– Да вы, я смотрю, любитель милых песиков! – Ланс двинулся в кабинет Шарпа. У видавшего виды письменного стола стояли два стула, а дальняя стена находилась под прикрытием черного дивана.
Следом в кабинет вошел Шарп, неся чайник и пару кружек:
– У тебя была тяжелая ночь, поэтому я проигнорирую твою умную реплику.
Ланс расположился на стуле с прямой спинкой:
– Знаете, большинство мужчин предложили бы другу стакан виски после такой передряги.
Шарп разлил по кружкам зеленый чай и поставил одну из них перед Лансом:
– Алкоголь вызывает депрессию, а это совсем не то, что тебе сейчас нужно.
Э-хе-хе…
– Ну, смотрю, ты жив, так что самое время рассказать, как было дело. – Шарп занял свое место за столом.
– Да ничего особенного, обычный вечер пятницы, – сообщил Ланс.
Шарп расхохотался так, что некоторое время не мог восстановить дыхание.
– Ничего смешного! – заявил Ланс.
– Да, ты прав, – согласился его шеф, но голос его еще подрагивал.
– Это была худшая работа. Даже не знаю, что меня больше напрягло: пальба или вся эта мелодрама. – Ланс сделал несколько глубоких вдохов. – И как нам теперь быть с этим делом?
– Да никак. Ты немногое можешь сделать, если клиент теряет свою чертову голову. – Голос Шарпа снова обрел твердость. – Я правда рад, что она тебя не подстрелила.
– Короче, не уверен я насчет всего этого. Я скучаю по работе в полиции, – признала Ланс.
– Понимаю. И знаю, почему, – проговорил Шарп. – Думаешь, я забыл, какой сегодня день?
У Ланса сжалось горло. Ровно двадцать три года назад пропал его отец. А расследование вел Шарп.
– Я понимаю это желание. Служить и защищать – великое дело. Я посвятил ему двадцать пять лет. Но у частного сыска куча преимуществ: ты сам себе хозяин, сам принимаешь решения, никто не может отстранить тебя от расследования. – Шарп поджал губы. Именно так с ним и поступили, когда все ниточки, имевшиеся у следствия по делу отца Ланса, оборвались. – Но если ты действительно хочешь вернуться, тебе нужно продолжать работу над восстановлением.
– Да-да, больше дерьмовой хрустящей гранулы? Или, может, заняться йогой?
– Иди к черту. Дело твое. – Шарп сложил руки на груди. – Тебе лучше, и ты это знаешь. Но ты слишком напорист, не даешь организму спокойно восстановиться. Врачи разрешили выходить на лед?
– Дали добро на пятнадцать минут катания без нагрузки. – В школе Ланс играл в хоккей, и полтора года назад он вызвался помогать тренеру, занимавшемуся с группой детей из неблагополучных семей в рамках проводимой полицией программы работы с населением. Ранение посадило его на скамейку. Он и не думал, что будет так скучать по хоккею и по ребятам.
На самом деле врач дал разрешение уже несколько недель назад, но он так и не ступил на лед. Поиграть очень хотелось, но риск получить травму не давал ему надеть коньки. Одно падение, и все достижения могли пойти коту под хвост. Поэтому он продолжал ассистировать тренеру из-за бортика.