Вынуждена их огорчить — становиться ни чьей игрушкой больше не собираюсь. Леди Ниола достаточно поиграла в благодетельницу, а ее сын — в сердобольного преподавателя магии, который при всем при этом был не прочь поразвлечься со своей ученицей где-нибудь в дали от тренировочной площадки. Надоели. Той, вон, вообще в любовь неземную решил сыграть. Угораздило же меня попасть к богатеям, у которых не семья, а самый настоящий серпентарий.
За размышлениями я добралась до более-менее благоустроенного района. Тут обитал средний класс. Не бедные, но еще и не разжиревшие на собственном золоте люди, уютные двухэтажные домики с небольшими садами, в которых нередко можно было встретить грядки с зеленью. Которая в это время года уже пожухла и пожелтела.
Я как раз остановилась у одного из таких участков, засмотревшись на усыпанное красными яблоками дерево, наполовину скрывающее выкрашенный в персиковый цвет дом. Пока была в движении, ветра не чувствовала, а теперь он явно стал пробираться под свитер и рубашку. Поежилась. Жаль. Как бы мне хотелось жить в таком домике и ни от кого не зависеть. Иметь собственную семью, воспитывать детей и ждать мужа, который возвращается с работы к ужину.
Одинокая слеза все-таки покатилась по щеке. Вот для чего я живу? Только лишь для того, чтобы выжить? Чтобы невообразимым образом существовать, словно тень среди низших кругов, не имея шанса на спасение? Чтобы воровать, прятаться и дрожать от холода зимой, боясь в любую минуту замерзнуть в очередную особо студеную ночь?
Так и продолжая стоять на одном месте, начала разворачивать свой мешок. Кто знает, а может, меня так совершенно случайно и денег лишили? Ну, как лишили. За все хорошее изъяли накопленное, как плату за ущерб. Еще и кольцо куда-то задевалось… И почему именно сегодня я решила его снять?
— Эй ты! Чего стоишь без дела у ворот и не заходишь внутрь? — от этого голоса я вздрогнула. Мужчина. Совершенно мне не знакомый. Темная щетина на лице, редкие темные же волосы, почти полностью остриженные и печальные голубые глаза. Что-то в нем было такое, что я не смогла уйти. — А оборванец… А я-то думал покупатель нашелся.
Казалось, он был разочарован. И действительно, в ходе короткого разговора я узнала, что мой новый знакомый (его имя Эндрю Остин) совсем недавно овдовел и теперь решил перебраться к детям, в Киас. Вот и продает свой дом за бесценок.
— Печально, — эхом проговорила, с сожалением рассматривая зеленую черепичную крышу, белые наличники на окнах и большого деревянного петуха, установленного у самого крыльца. — Я бы купила ваш дом. Но у меня совсем нет денег.
Так и разошлись. Меня не позвали даже переночевать. Было видно, что господину Остину не очень приятно иметь дело с таким отребьем, как я. Хотя моя голова и не была покрыта, видок был так себе. Я же еще и старую куртку по ходу разговора из мешка выудила, чтобы хоть немного согреться.
К слову сказать, деньги при мне все же оказались. И фамильное кольцо, по которому леди Дайн в свое время определила, к какому роду я отношусь. Вот и все. Жизнь стала прежней, и я вспомнила, что такое иметь крышу над головой, еду на завтрак, обед и ужин, теплую постель и возможность просто помыться. А так… Кто возьмет на работу такую, как я?
В голову пришла шальная мысль. Круто развернувшись, побежала обратно к дереву в яблоках. Не просто же так у этого человека все слажено и без тугого кошелька в кармане.
— Господин Остин! — крикнула, привлекая к себе внимание этого человека. От него, быть может, зависела моя дальнейшая судьба.
Эндрю стоял на крыльце и отрешенно смотрел в серое, затянутое тяжелыми тучами небо. При моем скором появлении он вздрогнул и недовольно откликнулся:
— Да? — мужчина снова сошел по ступеням вниз и подошел к изящной кованой ограде, которая служила его участку забором.
— Можно нескромный вопрос? — решив попытать счастья начала с ходу удивлять я. Дождавшись нерешительного, но все же утвердительного кивка от Эндрю, продолжила: — А чем вы зарабатываете себе на жизнь?
Мой собеседник крякнул, но прогонять любопытную сиротку тотчас не стал. Его голубые глаза с подозрением глядели в мою сторону, словно пытаясь вывернуть наизнанку душу, понять, что у меня в голове, зачем интересуюсь, лезу в его жизнь с подобными расспросами. Отвечать не торопился. Поэтому я начала спутанно объяснять собственную позицию: