Гермиона сжимает в руке палочку и медленно начинает двигаться вперед, оглядываясь по сторонам. Вдоль каждого коридора множество ниш с горящими факелами. Есть места, чтобы спрятаться, если потребуется.
Она идет вперед, доверяет интуиции на поворотах, потому что понятия не имеет, куда идет. Ведет ее лишь мысль о том, что куда-то она точно доберется, и найти Северуса ей не составит никого труда.
Она проходит следующий ярус без надзирателей, уворачивается от костлявых рук, которые тянутся к ней из камер, и только на третьем повороте замирает, прижавшись к стене и вслушиваясь.
В ее сторону кто-то идет. Гермиона закрывает глаза, навострив слух. Шаги. Это один человек, не больше. Он не ожидает удара, у него нет подмоги. Возможность потрясающая. Поэтому она сжимается, словно зверь, который готовится к прыжку, и, набрав в грудь воздуха, резко выходит из-за угла.
— Петрификус тоталус! — четко, но тихо произносит она, и мракоборец замирает с широко распахнутыми глазами.
Гермиона в два шага подлетает к нему и придерживает спину, чтобы тот не свалился мешком с картофелем и не привлек ненужного внимания. Мракоборец, совсем молодой, лет двадцать пять, не больше, смотрит на нее с ужасом в глазах, полностью парализованный заклинанием волшебницы.
— Без обид, — жмет она плечами и забирает его палочку, — но это мне понадобится. Отдохни, — шлепает она его по щеке.
Мракоборец провожает ее взглядом и глухо мычит, а Гермиона знает, что выиграла как минимум пятнадцать минут. Девушка не глупая и знает правила пребывания в Азкабане. Сразу по прибытию у заключенных отбирают палочку. Поэтому она делает и себе, и Северусу одолжение, сразу рассчитывая все на будущее.
Гермиона постепенно двигается дальше, вдоль темных коридоров и вечно мокрых, словно что-то шепчущих стен тюрьмы. Ей удается оставаться незамеченной, она крайне осторожна. Она успевает пройти еще один ярус к тому моменту, как слышит чьи-то голоса.
— Притащили его сюда, — слышится высокий голос молодого мракоборца, — девчонка увязалась следом, но ее потеряли при трасгрессии. Скорее всего уже кормит своим телом рыб в океане.
Гермиона чуть ближе подходит к повороту, вслушиваясь в их разговор. Есть правда в его словах. Ей повезло, что она попала именно в Азкабан. Была большая вероятность оказаться в волнах буйного океана и разбиться о скалы.
— И что придумали для него? — спрашивает второй голос; скрипучий, старческий. — Куда определили?
Гермиона вся напрягается в слух, но молодой парень говорит совсем тихо, и ей ничего не удается услышать. Она чуть высовывает нос из-за угла и выставляет вперед палочку.
— Оглохни, — шепчет она, и из палочки вырывается дрожащая волна заклинания.
Пожилой мракоборец касается ушей и хмурится, наклоняясь к собеседнику ниже.
— Не слышу! — скрипит он и морщится.
— На пятый ярус, говорю, доставили, — громко говорит молодой мракоборец. — Пока решают, что делать с ним будут.
— Что?!
— Шел бы ты в отставку, — машет он рукой и уходит, оставляя дезориентированного собеседника.
— Подожди, Маракус, постой, — не поспевает за ним пожилой мракоборец. — Я не услышал!
Гермиона дожидается, пока мракоборцы повернут налево и тихой поступью следует вдоль коридора, поворачивая направо. Кингсли предусмотрительно после войны наставил указателей по всему зданию тюрьмы, поэтому Гермиона сразу догадывается, куда ей необходимо идти.
Она минует пост охраны, осторожно нагнувшись и пробежав к противоположной стене, а после, передохнув, бежит через одну ступеньку вверх, минуя один ярус за другим. Она знает, что отсчет ярусов начинается сверху, поэтому уже едва шевелит ногами, когда появляется табличка с необходимым номером.
Гермиона прислоняется к стене и старается отдышаться. Ноги дрожат. Она вдыхает носом и выдыхает ртом, закрыв глаза. Дыхание медленно приходит в норму. Девушка осторожно скользит на этаж, оглядываясь по сторонам, и тихо следует в конец коридора, замирая у поворота.
Задержав дыхание, она осторожно смотрит за угол и сразу отворачивается. Два мракоборца стоят возле камеры с замком рук перед собой и негромко о чем-то разговаривают. Гермиона сглатывает. Заклинание.
Что сделать? Оглушить? Слишком много шума. С двумя сразу она не справится, сбегутся остальные. Необходимо использовать такое заклинание, которое поможет ей выиграть время. Девушка активно соображает. Что-то тихое, незаметное…
Она даже позволяет себе улыбку, когда к ней приходит озарение.
Гермиона собирается с мыслями, дважды проговаривает про себя заклинание, чтобы произнести его корректно, и решает отрепетировать движение палочкой, вырисовывая руну. Попытка будет только одна.
Она глубоко вдыхает и выдыхает. Сердце бешено стучит в глотке. Ее почти магнитом тянет вперед. Она знает, что вот-вот увидит его. Это придает ей мужества, адреналин выстреливает в кровь, и девушка высовывается из-за угла.
— Снаффлифорс, — шепчет она, наставив палочку на сначала на одного мракоборца, а затем тут же произносит заклинание повторно, направив магию на второго.
Ее губы растягиваются в искренней улыбке, когда заклинание удается. Возле камеры снуют две крохотные мышки-полевки, которые мгновение назад были представителями надзирателей.
Девушка тут же в три шага преодолевает расстояние до камеры и ловит обоих мышек, после чего произносит еще одно заклинание и кладет крохотную коробочку возле двери. Убивать она никого не собирается, это не в ее природе. По крайней мере, пока.
Гермиона подходит к окну с решеткой на двери и заглядывает внутрь.
— Северус? — шепчет она.
— Гермиона?! — слышит она изумленный шепот в ответ.
Адреналин взрывается в крови, и Гермиона почти подпрыгивает на месте, совсем как ее сердце, которое буквально выскакивает из груди.
— Алохомора! — тараторит она, вскрывая замок камеры, и открывает дверь.
— Гермиона! — появляется он из полутьмы.
Сердце почти выпрыгивает из груди, она почти подлетает к нему и прикасается к его губам своими, утягивая в поцелуй.
— Чтоб меня! — бубнит он в поцелуй. — Поверить не могу!
— Вот такая я бунтарка, — не сдержавшись, смеется она.
Сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Черт возьми, вот-вот выпрыгнет!
— Что ты здесь делаешь?
Северус не так задает вопрос. Он вообще не понимает, что он спрашивает. Он поверить не может, что она здесь. Стоит перед ним. Такая яркая, такая живая. Такая, черт возьми, бесстрашная.
— Наиглупейший вопрос, — констатирует она, снова поцеловав его коротко в губы.
Девушка опускает взгляд и замечает железные оковы на его запястьях.
— Тебя могут убить, — почти задыхается он словами, — здесь нет никому дела до статуса…
— Релашио! — выдыхает она, указав палочкой на его руки.
Оковы падают с грохотом вниз, и это определенно плохой знак, потому что звон стоит на весь ярус, но Гермионе уже нет никакого дела. Она с ним. Она здесь. С ним. Северус рассеянно смотрит на освобожденные запястья и удивленно потирает их на автомате пальцами.
Он не успевает за собственными мыслями.
— Тебя тоже могут убить, — старается поддерживать она диалог и тянется рукой в задний карман.
Северус тяжело дышит, старается поспеть за ней.
— Здесь крайне опасно, — зачем-то произносит он.
— Вот это новость, — все еще улыбается она и подает ему волшебную палочку.
Адреналин с бешеной скоростью циркулирует по крови. Гермионе кажется, что она способна разбить эту тюрьму по камешку, если потребуется.
— Не может быть, — удивляется он, когда принимает из ее рук палочку. — Откуда она у тебя?