В последнее время она явно подобрела ко мне и больше не разговаривала со мною тем презрительным тоном, каким говорила с Мелани и Хортенз.
— Тебе понадобится купальный костюм, — вмешалась Мелани. — Надеюсь, он у тебя есть?
Но его, конечно, у меня не было, как не было и ситцевых платьев среди нарядов, которые купил мне Джайлз.
Я попросила мисс Мэйси написать для меня адрес магазина, где я могла бы купить все эти вещи, и она сказала, что на Бонд-стрит есть магазинчик, где продаются премиленькие купальники.
Правда, меня немного мучила совесть из-за того, что придется потратить немалые деньги, хотя я еще не расплатилась за те платья, что Джайлз купил мне в долг. Но мне не хотелось ударить лицом в грязь из-за Дэвида. Я не могла допустить, чтобы ему было стыдно за меня перед его великосветскими друзьями.
Ситцевые платья были очень миленькие и стоили сравнительно дешево, зато за купальник пришлось выложить приличную сумму, и это при том, что на него ушло минимум материи. Мне пришлось также купить еще и шляпку наподобие тех, что носили все женщины из высшего общества.
Я помчалась обратно в студию и явилась за несколько минут до того, как Джайлз приготовился меня снимать. Таким образом я осталась без ленча.
Но голода я не чувствовала. При воспоминании о вчерашнем вечере я приходила в такое возбуждение, что и думать не могла о еде. Вдобавок меня волновала мысль, что через несколько часов я опять увижусь с Дэвидом.
«Неужто он и в самом деле может любить меня так же сильно, как я его?» — спрашивала я себя в тот день сотни раз.
Я вспоминала интонацию, с какой он сказал мне при прощании: «Спокойной ночи, любовь моя», и все больше убеждалась, что он любит меня, и что, стало быть, я самая счастливая девушка на свете. «Но мне нужно постараться не слишком откровенно льнуть к нему и не надоедать ему только из-за того, что я в него влюблена», — думала я. Я все еще не могла забыть униженную мольбу в голосе женщины по имени Элси, когда она в саду на крыше особняка Мэлдритов умоляла лорда Раудена о встрече. Она без сомнения надоела ему, но все еще стремилась удержать его несмотря на то, что он утратил к ней интерес.
«Это ее вина, — говорила я себе. — В конце концов, лорд Рауден женатый человек, и если она позволила себе влюбиться в него, то ей некого винить, кроме себя самой».
Я не в силах была победить затаенное чувство страха при мысли о том, что может наступить такой момент, когда Дэвид начнет тяготиться мной. Но потом я начинала убеждать себя, что любовь — настоящая любовь — с годами лишь крепнет и усиливается. Это только ненастоящая гаснет и умирает. Именно поэтому папа предупреждал меня, чтобы я не встречалась с мужчиной, пока не буду уверена, что он любит меня по-настоящему.
Нет, нет, я была уверена, совершенно уверена в Дэвиде. Я знала, что он любит меня и что мы с ним будем безмерно, бесконечно счастливы. Я думала о том, где мы с ним будем жить — в Лондоне или в деревне. Я так надеялась, что он предпочтет деревню!
— Саманта! Мне что, прикажите вас целый день ждать? — услышала я сердитый голос Джайлза. Очнувшись, я поняла, что совсем замечталась и забыла о работе.
Я постаралась сосредоточиться, чтобы понять, чего хочет от меня Джайлз, но мне это плохо удавалось. Я все время думала о Дэвиде, видела перед собой его лицо, слышала его голос, чувствовала на своих губах его губы.
Меня начинала бить дрожь, когда я вспомнила обо всем этом. Но вот Джайлз наконец покинул студию, и я тоже могла идти домой. Я поспешила на Пикадилли, чтобы успеть на автобус, идущий до Южного Кенсингтона.
Я, конечно, упустила из виду, что вещи, которые скопились за время моего пребывания в Лондоне, не поместятся в чемоданчик, с которым я приехала сюда из дома, так что мне пришлось попросить миссис Симпсон одолжить мне какой-нибудь чемодан.
Хозяйка пансиона была очень удивлена моей просьбой, но когда я объяснила ей, что во всем виноват мистер Барятинский, который снабдил меня множеством платьев, она смягчилась и дала мне почти новый чемодан.
— Я буду обращаться с ним очень бережно, — пообещала я.
— Не сомневаюсь в этом, мисс Клайд, — ответила она. — Но все-таки самое важное для вас — бережно обращаться с его содержимым, не так ли? Вы должны очень беречь все эти изумительные платья, в которых мистер Барятинский вас фотографирует. Я поражаюсь, как вы вообще не боитесь их носить.