Что? Масунте безопасный пляж! Именно так все мы — Аура, я, Фабис и ее бойфренд Хуанка — единодушно ответили Марьяне. Как известно, Масунте расположен в изогнутой бухте, что защищает его от идущих из океана волн, уменьшает их высоту, скорость и силу и делает купание безопасным. Вентанилья и даже Сан-Агустинильо, распахнутые навстречу океану, куда менее предсказуемы. И если ты рискуешь, купаясь в Вентанилье, то что уж говорить о Пуэрто-Эскондидо и следующим за ним Зиполите, который печально известен своими подводными течениями, за что и прозван «Пляжем смерти»: здесь ежегодно тонет множество людей, но, несмотря ни на что, туристы продолжают приезжать, это излюбленное место хиппи, наркоманов, европейских нудистов и им подобных.
Я знаю, что, по сравнению с упомянутыми пляжами, Масунте кажется безопасным, сказала Марьяна. Но все-таки там невозможно спокойно поплавать. Возможно, я старею, но мне не нравится, когда меня сбивают волны и царапает галька, не нравится, когда песок забивается в купальник, в волосы и даже в рот.
Аура сказала, что если забраться подальше, туда, где волны еще не пенятся, то можно спокойно плавать. Аура всегда там плавала. Марьяна сказала, что предпочитает Карибы, особенно Тулум с его спокойным морем и центрами йоги. Да, сказал я, мне тоже нравится Тулум. Нам всем нравится Тулум. Но кто может позволить себе снять пляжный домик в Тулуме на целые две недели? И авиабилеты туда — что из Нью-Йорка, что из Мехико — значительно дороже. Но мы все любили Масунте. Волны здесь действительно были довольно крутыми, но они меня не пугали. Заходя в воду, я никогда не испытывал того дискомфорта в желудке, который ощущал при одной мысли о Пуэрто-Эскондидо. Волны в Масунте казались почти такими же, как в Веллфлите на Кейп-Коде, где еще подростком я учился бодисерфингу.
Выбирая отель поприличнее, во время первых поездок на это побережье мы с Аурой останавливались в Пуэрто-Эскондидо, но каждое утро на маршрутке доезжали до пляжа в Масунте — дорога занимала около сорока пяти минут, — а вечером возвращались на такси. В Пуэрто-Эскондидо, за несколько лет до знакомства с Аурой, я встречал новое тысячелетие в компании Хайме и Изабель; когда мы приехали, люди судачили о предательской волне, накануне бросившей трех серферов на скалы в дальнем конце пляжа, никто не выжил. В первое утро после купания я пошел позавтракать в кафе на берегу, где наткнулся на официанта — потрепанного итальянца, — рассказавшего, что его последняя встреча с океаном закончилась кровотечением из ушей. А Изабель вспомнила, что один из ее школьных учителей проводил здесь отпуск: как-то поздно вечером он прогуливался вдоль берега и необычайно мощная волна накрыла его и утащила в океан, учитель утонул. Ночью я лежал в номере, прислушивался к шуму волн, и мне мерещился звук перемалываемых ими костей. Только четыре года спустя я снова зашел в воду в Пуэрто-Эскондидо: мы с Аурой брали уроки серфинга во время трехдневных каникул. Тогда я сделал ей предложение. В ту секунду, когда я, лежа на доске, пытался встать на колени, волна налетела на меня, опрокинула и оглушила. Моя голова с неимоверной силой ударилась о песчаное дно, по позвоночнику пробежали мурашки; потрясенный и шатающийся, я выбрался на берег и сел. Инструктор смеялся. Он сказал, что Аура управляется с серфом куда лучше, чем я. Она растянулась на доске, крепко вцепившись в нее руками, инструктор катал ее по воде, словно малыша на санках, а потом с размаху подтолкнул на большую пенистую волну, обрушившуюся рядом с ними. Оказалось, что он никакой не инструктор. Он наврал нам, а доски без спросу утащил из магазина приятеля, который держал настоящую школу серфинга. Наш урок закончился, когда мать его друга ворвалась на пляж, крича, что этот инструктор вот-вот нас угробит, она потребовала, чтобы он немедленно вернул серфы.
Мы остановились в «Санта-Фе», одном из самых красивых отелей побережья. Когда мы шли по внутреннему дворику, спелый кокос сорвался с высокой пальмы и с глухим стуком раскололся о мостовую в нескольких дюймах позади меня. Мы посмеялись, но если бы он попал мне по голове, то запросто мог бы меня прикончить.
Через дорогу от отеля располагалась каменная площадка с видом на океан, и я подумал, что мог бы сделать предложение там, хоть и выглядело бы это чересчур картинно. Но и площадка не была идеальным местом, поскольку оттуда виднелось скопление скал, увенчанных жутковатым памятником — рукой тонущего человека, высунутой из бурлящей воды. Статуя была поставлена на средства семей пловцов и серферов из Мексики и других стран, погибших в этих водах.