Насладившись моим смятением после чтения Герберта и еще раз приложившись к водке, Аура поставила бокал на стойку и пустилась по волнам Йейтса.
Этот голос эхом звучал во мне следующие несколько месяцев, как звучит и по сей день.
Однажды я обнаружил: когда она чувствовала себя счастливой — счастливой и любимой, или когда ей просто хотелось выпендриться, то, выпив определенное количество алкоголя — как правило, три, или даже два бокала, — Аура принималась читать стихи. Почти всегда это были те самые два стихотворения, зачастую повторявшиеся неоднократно, будто кто-то зарядил музыкальный автомат играть только две мелодии.
И в «Зомби-Хат» она тоже пошла по второму кругу.
Затем настроение Ауры переменилось. Она забыла обо мне и снова заинтересовалась Боргини. В тот вечер она больше не обращала на меня внимания. Вскоре они ушли из бара. Все произошло так быстро. Мы стояли на тротуаре, прощались, я поцеловал ее в щеку так, как поцеловал бы, если бы за ужином мы обменялись парой ничего не значащих любезностей. Вообще-то, в глубине своей изнывающей от любви пьяной души, я успел уверовать в то, что именно я провожу ее домой. Аура нырнула в такси, словно гонясь за чем-то от нее ускользающим, а он сел следом и захлопнул дверцу. На мгновение она превратилась в призрачную фигуру на заднем сиденье, которую мне не суждено было увидеть вновь. Такси уносилось прочь по Смит-стрит. Я как будто очутился в одном из рассказов Бабеля: стоя под уличным фонарем и глядя, как такси исчезает в глубине длинной улицы, я предстал перед собой обманутым, жалким и обреченным на несчастье человеком.
Но мы обменялись адресами и телефонами. Как и обещал, я отправил ей экземпляр моего последнего романа, опубликованного четыре года назад. Шли недели, за ними месяцы, а я не получал никакого ответа. Наверное, ей ужасно не понравилась моя книга, сказал я себе. Ну и пусть, она все равно слишком молода. Тебе действительно пора о ней забыть.
Отношения Ауры и Боргини завязались прошлой весной на литературоведческой конференции в Брауне в честь сороковой годовщины выхода в свет «Ауры» Карлоса Фуэнтеса — повести в духе магического реализма. Конференцию вел среди прочих профессор Т__, ее заклятый враг, который в тот момент еще не был таковым. «Мы собрались здесь в честь „Ауры“, — импровизировал Боргини во время своей речи, — а я нашел собственную Ауру». Это было довольно-таки сенсационное заявление; профессор Т__ вполне мог подумать, что конференцией воспользовались, чтобы во всеуслышание объявить о романе между очаровательным молодым писателем и симпатичной аспиранткой с фиолетовыми прядями в волосах. Конечно же, профессор отыгрался на Ауре. Вероятно, именно это происшествие и настроило его против нее. Даже пять лет спустя одного упоминания имени профессора Т__ при матери Ауры было достаточно, чтобы заново разжечь ее гнев. Распаляясь, она пересказывала, как собиралась полететь в Провиденс, чтобы образумить и даже поколотить этого негодяя. Хуанита была привлекательной женщиной, но в гневе ее мимика становилась чересчур выразительной, словно все черты отражались и увеличивались в груде осколков разбитого зеркала. Она любила устраивать подобные сцены, подражая манере мексиканского уличного хулиганья: глотая слова и язвительно насмехаясь, она демонстрировала, с какой свирепой силой и любовью она готова защищать дочь. И это не было лишь спектаклем. Хуанита считала достижения Ауры — успешное окончание школы, стипендии в американских университетах — своими собственными. Она тяжело работала, на двух, трех ставках, год за годом, и все ради того, чтобы дочь могла получить образование не хуже, чем любая девушка из высших слоев мексиканского общества. Когда профессор Т__ обозвал ее дочь легкомысленной богачкой, он совершил богохульство в отношении всей жизни Хуаниты — именно так Хуанита расценила его слова, вместо того чтобы воспринять их как подспудное признание своих заслуг.