— Че Баль! — затыкает его начальник Пон. — Отстранён! Диан! Увези Ширанью подальше от толпы! Указаний насчёт его причастности никаких не поступало, так что пока таимся и ждём.
— Что? — возмущается пуще Че Баль.
— Есть! — отзывается Диан и жестом предлагает Ёну следовать за ним.
Ён и слова не говорит в случившейся перепалке, хотя началась она из-за него, и также предпочитает молчать, когда через запасный выход покидает участок.
— И что мне с тобой делать? — чешет за ухом Диан.
Он озадачен не меньше Ёна, крутит руль, хотя машину ещё не завёл.
— Мне нужно домой, — говорит Ён, шаря по карманам.
Письмо! Он оставил его в участке. Вернуться бы, но не привлечёт ли его возня ненужного внимания толпы за углом? Да и из отдела его отослали. Не поставит ли он под удар начальника Пона, если будет проходить туда, когда вздумается? Стоит оно того?
Если показать письмо тому же Бо Ману, главному распространителю «истины», Ёна оправдают? Поверят ли ему сейчас, когда на весь мир его объявили главным подозреваемым, что тот самый Гао именно ему прислал свою последнюю волю. И что сама по себе означает эта воля? Разве не то, что он…
Конечно, никто не позволит Ёну открыть такую шокирующую правду.
— Зачем?
— Нужно кое-что взять.
Или схоронить? Куда девать флешку, тоже непонятно. Дело времени, когда узнают про посылку, и её содержимое начнут искать. Навряд ли на земле останется место, где можно будет её спрятать.
— Не хочешь заехать к брату? — спрашивает Диан. Ён не понимает его вопроса. — Он у тебя вроде в прокуратуре. Отец у вас нехило подсуетился…
— Нет, — прорезается голос у Ёна. — Не стоит.
— Он наверняка сможет помочь, хотя бы с тем, куда тебя спрятать на первое время. Разве братья не так поступают?
— Тебе в детстве, видимо, сказки про них часто попадались? — Мимо проносятся рекламные надписи, спешащие вникуда люди, здания-муравейники.
— Не так что много, — пожимает плечами Диан, — и старшие в основном хотят забрать удачу младшего и всячески ему мешают. Но именно так, как говорю, поступил бы я, если бы понимал, что его подставили. Если твой брат действительно знает тебя, — а он не может не знать, ведь росли-то вы как ни крути, рядом, буквально бок о бок, разве нет? — то должен понимать, что такая размазня не способна и на треть того, о чём говорят в новостях. Что смотришь? — Он усмехается, краем глаза улавливая, как Ён поворачивает к нему голову.
— С чего такой добрый? — Ён настораживается, хотя опасности и не чувствует.
— Не добрый, — поправляет его Диан. — Это не доброта.
— А что же?
— Зависть? — подумав, отвечает Диан. Нашёл время шутить. — Или к твоему отцу заехать?
— И зачем?
— Мотив для убийства Гао, по словам Вера Изу, есть и у него. Тогда вероятнее лучше не прятать тебя, а отправить на допрос вместе с ним…
— Сразу и твоего прихватим, — хмурится Ён, посчитав слова Диана очередной издёвкой.
— У него нет мотива. — При упоминании отца Диан крепко сжимает руль. Того гляди раскрошит его в пыль.
— Зато он был на вечере в Больга Враш и может знать, почему Гао покинул здание. Нужно воссоздать картину происшедшего, чтобы понять, куда двигать расследование. Разве нет?
Диан не отвечает.
У дома, где живёт Ён, тихо. До сюда журналисты пока не добрались. Он собирает важные для него вещи — ноутбук и запасную крышку для Борд и с некоторым сомнением ощупывает взглядом комнату: есть ли здесь укромный уголок, где можно спрятать флешку?
Времени мало, потому надолго он дома не задерживается. В прилифтовой зоне никого нет, и он спокойно ждёт, когда подъедет кабинка.
Подъезжает однако не та, что ему нужна. Из многоместного лифта приливной волной вываливаются люди.
Ён упорно делает вид, что их появление его не тревожит. Однако незнакомцы, приметив его, корчат надменные физиономии.