— Неважно! — возрождается Лия. Голос её звучит звонче и веселее. — Попробую договориться с оператором связи. Может, что-то и вытяну из него. Всё-таки, повезло нам, что тебя взяли на дело Гао, а не какого-нибудь Че Баля! Если бы ты не сохранил снимок книги и не приметил И Бана на похоронах, мы бы не знали куда копать.
— А вдруг след ложный? — не верит в её похвалу Ён.
— Не знаю — не знаю, — продолжает она. — Просматривала записи места преступления, но — вот представь себе — не нашла ни одного угла, с которого бы можно было увидеть книгу. Прокрутила голограмму вдоль и поперёк! Думала, рехнусь. Кто-то подчистил архив по делу. Вот я и не нарадуюсь теперь, тому что ты подсуетился вовремя. От тебя всё-таки есть толк, свинорылый! — Диль приподнимает голову и смотрит на него, будто увидел чудо чудное. Оказывается, хоть Лия и не на громкой связи, говорит она так, что любой в комнате услышит её, даже не напрягясь.
— Токсично, — отмечает Диль, но тут же находит и хорошее: — Зато от чистого сердца.
— Кто там с тобой? — теряется Лия. — Ты ему доверяешь?
— На данный момент — больше, чем себе, — тихо говорит Ён, чтобы только она разобрала его откровение. — Можешь раскопать побольше о Варах?
— Варах? — недоумённо переспрашивает Лия, затем тянется долгое молчание. Она вроде как пытается переварить сказанное Ёном и понять, почему они вдруг появились в обсуждении. — Хорошо, — робко отзывается она. На залнем фоне кто-то начинает говорить. — Ладно. Мне пора. Звонить всё-таки напряжно. Предлагаю отныне общаться через сообщения. Будь, пожалуйста, на связи! — Она как всегда не терпит возражений и никакие объяснения ей нужны.
Лия вешает трубку.
— Вы говорили о той, вчерашней, книге? — приподнимается Диль. — Не можете найти?
— Угу. — Ён хоть и верит Лии, сам лезет в поисковик с запросом на сборник детских сказок.
— Я знаю, где она. — Диль возвращает голову на подушку и любуется потолком.
— Да? И где же? — Ён отвечает ему машинально, полностью погрузившись в списки городских библиотек.
— В музее на Горвале, — непринуждённо продолжает он.
Ён поднимает на него взгляд.
На Горвале действительно есть музей. По крайней мере, Ён видел его в просматриваемых только что списках. Пара слов в строчке поисковика и… Ничего. Об этом музее нет упоминаний, а сам он не имеет даже захудалого сайта и контактов.
Ён сверяет его адрес, указанный в старых сетевых списках, с картой. Возможно, связана непопулярность безымянного музея с тем, что Горвал граничит со спальным районом и считается отшибом города.
— Поднимайся, — от воодушевления Ён не замечает, как уже стоит рядом с Дилем. — Доедем до него. И откуда ты вообще знаешь об этом музее? Их немыслимое количество в городе, а ты заговорил об этом… — Ён затихает. — Почему ты уверен, что она там? Откуда знаешь?
— Я жил в тех местах, — вяло сползает с дивана Диль. — Мы жили. — Со Ва подскакивает к ним и вертится возле, будто провожающая хозяев собачка. Говорить при нём он не хочет, поэтому продолжает, когда они выходят на улицу и сворачивают в сторону метро. — Помнишь, я говорил, что у меня была старшая сестра? — Ён кивает. — Она умела читать.
— В музее все книги — экспонаты, — тут же подмечает несостыковку Ён. — Они находятся там не для чтения. — Если в библиотеках ещё остались отделы, где книги настолько хорошо сохранились, что можно брать для чтения их оригиналы, в музеях строго запрещено не то что трогать, даже дышать на имеющиеся в их владении экземпляры.
— Что поделать? — пожимает плечами Диль. Ён платит за проход через турникет счётом брата, но не успевает ввести номер, как замечает, что Диль тенью проскальзывает в соседние двери, открытые каким-то разиней. Тот растерянно следит за тем, как только что горящая зелёным лапочка переключается на красную.
— Как же так? — вертит он головой, но Диля уже давно нет в поле его видимости, так что обвинить кого-то в своей напасти он не может. — Сломалось? У вас работает? — обращается он к Ёну.
— Проходите. — Тот пропускает бедолагу, а затем платит снова, чтобы пройти самому. Затем он присоединяется к ждущему его у лестницы Дилю, и они спускаются по начищенным до блеска ступням на станцию. — Так что вы натворили?
— Ничего. — Дилевские «ничего» могут значить разве что «ничего хорошего». — Просто пробирались ночами в музей и читали.
— Прямо там?
— Ага, — Диль встаёт за линию перрона и всматривается в туннель. Ён одёргивает его. — Обойти их систему безгласности даже ребёнку под силу. Они, правда, старались обновить её. И на нас заявляли. Но поскольку место там пропащее, никого особо такие мелкие правотушения не волновали. А нам-то только на руку. — Он ждёт, пока поезд остановится. Они заходят в полупустой вагон и спокойно садятся на свободные места. — Забирались в зал, где была вытаяна книга и прямо там садились на пол — мы полукругом, сестра перед нами.