— Дорогуша! — кричит она, и в шатёр заходит женщина. — Дорогуша! Хотят знать что-то! Расскажите! И… подай мне тот пиджак!
Она примеряет тигровый окрас, поглаживает рукав и довольно кивает головой.
Дорогуша слушает вопрос Ёна, и некоторое время собирается с мыслями. Он не ждёт, что они что-то знают, однако она говорит:
— Когда, говоришь, пропал человек?
Ёе пересказывает оставленную Лией информацию. Дорогуша кивает и снова удивляет Ёна ответом:
— Пропал прямо из дома… Полагаю, это северная банда? — Она оглядывается на тётку Ни Дай. Та делает вид, что не вовлечена в разговор, но на вопросительный тон кивает. — У них стиль такой. Охранные системы для них не проблема.
— Почему? — впитывает каждое слово Ён.
— Мы в шутку говорим, что их покровитель имеет ключ от всех дверей, — отвечает Ни Дай. — Я однажды сказала: «От моих — нет!» и убрала все двери! — Они с дорогушей хохочут в голос. — Нет дверей — нет и ключей!
— Навряд ли они ведут перепись тех, кого похитили, — продолжает Дорогуша, возвращая себе серьёзной вид. — Однако до меня доходили слухи, что они ведут записи о семьях с редкой группой крови, чтобы в случае необходимости всегда знать, где взять донора.
Ён чувствует, как по позвоночнику разрастается ветвь из холода и льда. Он даже выгибается. Что же получается? Эти ребята могут зайти в любой дом без стука и разрешения? И ни одна система безопасности им не страшна.
— Стали-Вар, — срывается с его губ.
— Если хотите доставить неприятностей этому старому хрену, — говорит тётка Ни Дай, — то я к вашим услугам. Давненько мы его подлецам взбучки не устраивали.
— Получается, — догадывается Ён, — у каждой банды здесь есть свой покровитель в городе?
Тётка Ни Дай смотрит на него одним глазом.
— Если Врача и этого баламута можно считать бандой, то да, — кивает она. — Иначе никто бы здесь, за стенами не выжил. Этот ваш Стали-Вар немало крови мне попортил. Самый самовлюблённый из всех! Дорогуша! — Женщина, вытягивающая из горы подарков блестящее кольцо, поднимается с пола. — Если им что потребуется, помоги!
— Вот так просто? — не верит Ён. Наверняка потом задерут цену, что век не расплатишься.
— Если сорванцу это важно, — щурится в сторону Диля старуха. — Жизнь его мало баловала, потому я стараюсь вместо неё.
— Почему? — Ён подходит поближе, поскольку тётка Ни Дай машет ему рукой.
Диль занимается поеданием яблок у входа, и она не хочет, чтобы он слышал её откровения.
— Я встретила их у парадной Серого дома, — шепчет она. — Два брата и сестра. Девочка красоты неописуемой. Я сразу захотела её у себя припрятать. А она без братьев ни в какую не соглашается никуда идти! Глупенькая! Другие заберут и не спросят! А она, знай, противится. Смотрю, а на ней Борд! Ушла, дурочка, за ними, хотя могла спокойно в городе остаться. Мне её ещё жальче стало. Я всех троих и забрала. Они мне потом рассказали, что у них братец-то ещё один имеется, да только когда они сбегали от ищеек, он отбился и пропал. Жив — не жив — не известно! Всё просили меня, когда ходила к парадной, людей себе подбирать, приглядываться, не будет ли кого, на них похожего.
— Не встречали?
— Не встречала, — подтверждает тётка Ни Дай. — А эти прожили у меня какое-то время. Да девочка здоровьем слаба оказалась. Долго не протянула. А братьев при очередном объезде своих территорий Вер Изу… — Она сперва мнётся, но затем решает говорить до конца. — Забрал он их. Сказал, такую красоту задорого продать можно. У младшего-то характер был помягче, попригожее, а этот, — кивает она в сторону Диля, — ух! Шалопай каких поискать! Не угодил чем-то Веру Ищу, он его и сбагрил первым делом! Я только потом узнала, что продали его, да не просто продали! — она стучит по голове. — Жаль мне его. Хотела помочь, а по итогу прямиком в руки негодяев отдала. Теперь вот балую, как могу. Так что ты подвоха не ищи. Нет его. Только вина.
— Если есть возможность достать эти списки… — начинает Ён.
Тётка Ни Дай кивает, и Дорогуша приподнимает занавеску, приглашая гостей на выход. Ён сперва решает, что слишком проникся речами старухи и обнаглел, вот и выгоняют его ни с чем. Однако Дорогуша идёт по тропинке к парадным воротам и зовёт их за собой.
— Я могу лишь отвлечь тех, что на баррикадах, — объясняет она. — Дальше вы сами. Документы они хранят в оббитом железом сарае. Он самый блестящий из домов, не прогадаете. Фермы у них подальше, так что не заплутаете.
Мужчины на посту напрягаются, когда видят Дорогушу. Кажется, на всей пустоши нет женщины, грознее её. Одна против пятерых.