Но вот к нам пришли наши помощники из села — учитель Иван и Пеньо, мы сообщили им о нашем намерении.
— Правильно, — согласился учитель. — Это поднимет дух у населения.
Того же мнения придерживался и Пеньо, объявивший, что подобную операцию все, от мала до велика, встретят как светлый праздник. После краткого совещания мы расстались с товарищами и пожелали друг другу успеха.
Солнце скрылось за облаками. Над полем медленно опускались сумерки. Тишину нарушали только крики сельских пастушат, возвещавшие окончание рабочего дня. Несмотря на раскаты грома, на нас не пролилось ни капли дождя. У самой земли мрак сгущался. Мы все уточнили, и оставалось только тронуться в путь.
Скрывшееся в удлинившихся тенях деревьев, Дрангово едва виднелось вдали. За дубовыми рощами с трудом удавалось различить приземистые домишки села. Я шел через молодые поросли дубков неподалеку от сельского пруда, и у меня радостно сжималось сердце. Я всегда считал дранговцев своими земляками. Еще от деда я узнал, что после освобождения от турецкого ига, стремясь получить землю, они покинули родные края и пришли в Кумарларе, где арендовали землю и дома турецких помещиков, которые вынуждены были покинуть эти места.
Для дранговцев мое родное Брезово являлось административным и политическим центром. Почти каждый день они пересекали дубовые рощи и по оврагу спускались в Брезово за покупками или для того, чтобы уладить какие-нибудь дела.
Наши крестьяне посещали Дрангово по большим праздникам или же ходили туда на свадьбы родственников, потому что между ними существовали прочные и неразрывные кровные узы. Когда они работали на полях в Араболюке и Кошу-Улане, подступавших к самому Дрангову, то часто наведывались туда за водой или какой-нибудь помощью.
Самые плодородные наши нивы находились рядом с Дрангово, и в летнюю пору, вместо того чтобы с полевых работ возвращаться в свое село, мы иногда останавливались ночевать там под открытым небом. Уже тогда я подружился с дранговцами и полюбил их, как своих односельчан.
Большинство из них оказались хорошими людьми. Они всегда помогали в нашей борьбе, чем могли. Первым ушел из села в горы и стал партизаном известный сельский активист, которого мы прозвали Зеленко. В этом районе действовало подразделение Бойчо из отряда имени Христо Ботева. Хотя Бойчо давно уже погиб, мы вспоминали его имя на каждом шагу. Партизанское подразделение Бойчо ревниво хранило честь своего командира. В сознании наших людей этот умный и отважный крестьянский парень оставил такие глубокие следы, что еще долгие годы новые поколения в нашем крае не забудут его. Вот и сейчас, направляясь в Дрангово, мы говорили о Бойчо и чувствовали себя счастливыми оттого, что именно славное подразделение Бойчо, а не какое-нибудь другое, да еще и под командованием его брата Стеньки, шло подымать на борьбу родное село погибшего героя, которое с незапамятных времен подвергалось притеснениям и грабежам. Рядом со мной шагал Балканский — один из смелых партизан из Брезово. Он шептал:
— Если бы Бойчо остался жив, как бы он радовался! Сколько раз он мечтал о том, чтобы мы сходили в гости к его землякам, да вот нет его с нами!
Услышав слова Балканского, многие из нас со вздохом еще крепче сжали свои автоматы. Стенька, Харитон, Ботю и Дыбов поспешили вперед.
Брезовский отряд, в большинстве состоявший из представителей большого рода Бойчо и Боцмана, выдвинулся на одно из первых мест в нашем крае. Он все время находился в движении: перемещался с холма на холм, часто спускался в села, расположенные в долине, и почти через день осуществлял операции — карал преступников. Отряд установил постоянные и прочные связи с народом. Почти в каждом селе у него были верные помощники, готовые всегда и при любых обстоятельствах оказать ему помощь.
Вместе с отрядом Бойчо я уже вторично проходил через наш край и испытывал особенное чувство гордости и радости оттого, что нахожусь среди товарищей детства. Все они стали для меня такими же близкими и родными, как и земля, по которой мы шли, леса и горы, которые нас укрывали от врагов.
Мы приблизились к Дрангово. Отряд шел цепочкой, а я засмотрелся на восточную окраину села, откуда прежде всего ждал появления наших помощников — учителя Ивана и Пеньо, вместе с которыми днем в дубовой роще обдумывали план операции.