Наконец мы устроились: он на нижней полке, я — на верхней. Состав набрал скорость, и каждый из нас, не проронив ни слова, погрузился в свои мысли.
Мне предстояло запомнить ряд сложных вещей и имен, которые я услышал впервые. Я должен был в случае необходимости точно знать, откуда я выехал в Советский Союз, через какие города я проехал, что я там делал, и вообще уметь убедительно рассказать свою «легенду»: ехал-то я с фальшивым паспортом и под чужим именем. Товарищи в Москве подробно обдумали путь моего следования. Мне предстояло вернуться из Москвы в Болгарию через Ригу — Берлин — Мюнхен — Вену. А это был дли меня совсем новый, незнакомый путь, новые города, в которые я попадал впервые. И, лежа на полке мягкого вагона, я думал о подстерегающих меня опасностях и о том, как из них выпутаться.
До Риги мы ехали ночью. После пересечения границы мне предстояло самому о себе заботиться, потому что я уже покинул пределы Советского Союза. До Берлина я купил билет третьего класса и пересел в другой поезд. Теперь в моем купе появилась попутчица — какая-то русская, женщина средних лет, довольно симпатичная и общительная. Насколько я понял, она принадлежала в свое время к высшему обществу, но была достаточно объективной, так как не высказывалась со злобой о новой власти в России.
Узнав, что в вагоне едет русская, пассажиры самых разных национальностей набились в наше купе, сразу ставшее центром внимания всего вагона. Разумеется, для меня в этом таилось много опасностей, потому что вместо того, чтобы ехать незаметным, я оказался в гуще людей. Естественно, у любого из них мог возникнуть вопрос: а кто этот человек, едущий вместе с русской женщиной?
Меня спасла моя попутчица, оказавшаяся весьма деликатным человеком. Она спокойно отвечала на все вопросы любопытных и даже спела несколько русских романсов.
Потом ко мне подошел какой-то немец и заговорил со мной по-немецки. Я дал ему понять, что не знаю этого языка. Но немец оказался упорным человеком. Он пригласил меня в свое купе играть в покер, и мне ничего не оставалось, как согласиться. Я даже подумал, что, возможно, среди иностранцев я меньше буду бросаться в глаза.
Наступило время обеда. Мои партнеры-немцы пригласили меня в ресторан. Мне не удалось отказаться. Я вынужден был пойти с ними. Но должен признаться, что я пережил при этом много неприятных минут, и под конец мне едва удалось отделаться от своих чрезмерно общительных спутников.
В Берлин приехали вечером. Как мы и договорились с товарищами из Москвы, я отправился прямо с вокзала в ближайшую гостиницу, находящуюся на берегу Шпрее. Устроившись, сразу же пошел в австрийское посольство, чтобы запастись визой на въезд в Австрию.
Ох, это длинная история! И что только не валилось на мою несчастную голову! Я знал всего несколько немецких слов. А в посольстве я столкнулся с изысканными господами, и мне, крестьянскому парню, пришлось с ними как-то договариваться. Сотрудница посольства, которая должна была выдать мне визу, узнав, что я болгарин, стала рассматривать меня, как диковину, и заставила ожидать, не предложив сесть. Получив визу, я отправился бродить по берлинским улицам и прогулял до поздней ночи.
На следующий день я сел в поезд, идущий в Мюнхен. На сей раз в моем купе оказалось немецкое семейство. С ними я почувствовал себя спокойнее. Сказал им, что я студент и еду в Болгарию. Они не проявили особенного интереса к моей личности. И я без происшествий доехал до Мюнхена.
Из Мюнхена в Вену ехали днем. Всю дорогу я сидел у окна, делая вид перед попутчиками, что любуюсь природой и что мне очень нравятся окрестности, мимо которых мы проезжаем.
В Вене со мной произошло маленькое недоразумение. Извозчик, увидев, что я выхожу из шикарного вагона, решил отвезти меня в самую дорогую гостиницу.
Вскоре явились двое полицейских и начали меня самым подробным образом расспрашивать, откуда еду и с какой целью путешествую. Так как я не говорил по-немецки, то они решили вызвать какого-то русского переводчика, вероятно белогвардейца. Я быстро сообразил, какая мне грозит опасность. Переводчик сразу же поймет, что я не русский, и может навлечь на меня подозрения. Поэтому я заявил, что еду в Болгарию, где скончалась моя мать, и что я непременно должен поспеть на ее похороны. Тогда старший полицейский махнул рукой и оставил меня в покое. Так мне удалось ускользнуть из рук полиции.