Значит, нужно ехать на родину — в Новый Орлеан. В перерыве, по дороге домой, она стала вспоминать свою жизнь в Луизиане до поступления в колледж, а затем на работу в «Брэндон бразерс».
3
Джули Уоткинс была сиротой. Ее оставили у монастыря с запиской, приколотой к пеленке, что ее зовут Джули Уоткинс, когда ей было всего несколько недель. День, когда ее нашли, считался днем ее рождения. Монахини растили девочку с любовью и заботой. Когда Джули выросла, то поняла, как ей повезло. Монастырь стал ее домом. Мать Селина привязалась к ней с первых дней и опекала Джули. Девочка прислуживала в церкви, пела в хоре, помогала убирать кельи монахинь и работать на кухне. Больше всего Джули нравилось месить тесто и выпекать хлеб. Когда ей было около тринадцати лет, она впервые представила на конкурсе и благотворительном базаре свой хлеб и домашнюю лапшу и с тех пор регулярно участвовала в подобных мероприятиях, часто удостаиваясь наград. Призовые деньги передавались матери Селине и копились для оплаты колледжа.
Проживание в монастыре в Луизиане имело и свои отрицательные стороны. Монахини сами преподавали Джули обязательные предметы, но они понимали, что ей необходимо общаться с ровесниками, и определили ее в районную школу. Хотя все дети носили форменную одежду, Джули, которая привыкла к мрачным одеяниям монахинь, стала обращать внимание на то, как одеты другие люди.
Ей очень нравились голубые джинсы, которые носили все подростки. «Когда-нибудь, — мечтала она, — я куплю себе голубые джинсы и золотые серьги в виде колечек». Джули поделилась своей мечтой с матерью Селиной, которая в ответ улыбнулась и потрепала ее по голове. Мать Селина с нежностью смотрела на Джули и удивлялась, как родная мать могла от нее отказаться. Единственное, что было известно о девочке, так это ее имя: Джульетт Уоткинс. Найденыш стал для монахинь подарком Божьим. Все заботились о ней, все любили ее.
Когда Джули исполнилось четырнадцать, мать Селина объяснила девочке самые элементарные вещи о женской доле в мирской жизни, дала почитать кое-какие книги. Монахиня не ограничивала свободу девочки. Единственное, о чем она ее просила, сохранить девственность до замужества и исполнять всегда десять заповедей. Джули посчитала это легковыполнимым. «Неужели, — думала она, — кто-то захочет заниматься со мной сексом, если я его не буду любить? А если я полюблю кого-то, то выйду за него замуж — это так просто».
Джули с детства привыкла говорить только правду. Иногда она из-за своей прямолинейности попадала впросак и ставила монахинь в неловкое положение, но никогда ее не осуждали за это и не делали замечаний.
Джули нравилось в школе. Она быстро подружилась с детьми, полюбила занятия и пение в хоре. В школе учились дети разного социального положения, и Джули одинаково относилась ко всем детям. У нее было хорошее чувство юмора. Она никогда не чувствовала себя лишней в те моменты, когда ученики обсуждали свои семейные дела, потому что считала своей семьей монахинь. Она рассказывала истории из жизни монастыря и забавные вещи, которые иногда там случались. Дети понимали, что она подкидыш, никто никогда не попрекнул ее этим. Тот факт, что она ничего не знала о своих родителях, никогда не смущал ее.
Первое горе испытала Джули, когда умерла мать Селина. Она просто не проснулась холодным ноябрьским утром. Перед смертью Селина подолгу разговаривала с Джули, понимая, что скоро оставит ее. Все помогали и поддерживали Джули в тяжелое для нее время. После смерти Селины Джули узнала, что монахиня была из обеспеченной английской семьи, и девочка испытала чувство благодарности, когда ей сообщили, что мать Селина оставила ей немного денег для оплаты учебы в колледже. Вместе с деньгами она оставила письмо. В нем излагалась воля покойной — Джули должна учиться в колледже и жить в общежитии. Селина была уверена в твердых моральных принципах своей воспитанницы, но знала и о многочисленных искушениях и житейских сложностях, поджидающих неискушенную девушку. Уверенная в том, что Джули не станет монахиней, она хотела, чтобы девушка хотя бы первое время жила под чьим-то наблюдением.