Молчала.
Ну да, судебное разбирательство повредит карьере. Огнемобиль принадлежал начальнику, пусть он не давал его брату, общественность осудит. У Кэрола нет прав, он мог выпивать, курить за рулем — в голове у юнцов ветер. И все, громкий процесс.
— Записи с кристаллов, откуда они?
— Горничная, — сквозь зубы ответил Лотеску и с вызовом добавил, смотря прямо в глаза: — Да, я не всех вожу домой или на съемную квартиру. Довольны?
Кивнула.
— Вполне.
Материала достаточно, можно работать. Если хассаби скажет название гостиницы, вообще чудесно. Не сомневаюсь, он уже добрался до службы безопасности отеля и трудившейся в ту смену прислуги, но лишняя проверка не помешает. Я женщина, а не взбешенный хассаби, со мной могут пооткровенничать, сами того не подозревая. Наша задача — уничтожить кристалл, без него карточки — ничто, подделка. Раз они нечеткие, не проверить. Мало ли, какие мужчина и женщина решили уединиться, лиц не увеличишь. Другое дело — кристалл.
— Хассаби, — вновь вступила на тонкий лед, — можно?..
— Что? — Рука Лотеску вновь потянулась к стакану, но в последний момент он раздумал, вернулся за стол. И правильно, нечего напиваться с утра. — Посмотреть? — за ехидным тоном скрывалась угроза.
— Наведаться в гостиницу. Разумеется, инкогнито.
Начальник махнул рукой и откинулся на спинку кресла. Пару минут он молчал, глядя в пространство, потом пробурчал, уткнувшись в ежедневник:
— Напрасно не повысил, теперь расплачиваюсь. Пусть бы обвиняли, вам же оправдываться.
— Я не стану смотреть. Честно! — захотелось его утешить, подбодрить. — Только самое начало, чтобы понять, тот ли кристалл.
— Полагаете, шантажист — идиот и оставил кристалл в гостинице? — горько усмехнулся начальник.
— Почему в гостинице? — хитро улыбнулась. — Дома, в тайнике, нужно просто забрать.
— Выкрасть? — уточнил хассаби и укоризненно покачал головой. — А как же моральные принципы, закон, наконец?
По блеску в глазах видела, идею он одобрил, поможет. Значит, Синглер к моим услугам.
— Он начал первым, — включила женскую логику и вновь мягко напомнила: — Министерство.
Лотеску кивнул и взглядом указал на стакан. Поставила его на поднос с чашкой и попросила разблокировать дверь. Начальник прищелкнул пальцами и потянулся к пульту изопроектора. Поспешила уйти, чтобы не мешать разговору со столицей.
При мысли о грядущей поездке сосало под ложечкой. Обязательно нужно заскочить к Алине, одолжить щипцы для завивки волос. Может, платья тоже? Вроде, видела у подруги подходящие — еще в бытность работы в Карательной инспекции она любила пройтись по дорогим магазинам. Размер у нас схожий, надо, натяну.
Алина ответила сразу, но не сдержала разочарования при звуке моего голоса. Выходит, ждала звонка другого, зная подругу, мужчины. Уроки не шли Алине на пользу, когда-нибудь кавалеры доведут ее до беды! Помнится, один едва не стоил жизни. Не бывает принцев на огнемобилях! Я вот зазубрила и игнорирую красавчиков в барах.
— Слушай, — лившаяся в раковину вода чуть приглушала голос, — можно после работы заеду? Заодно посплетничаем.
Выдвижной «усик» диктино постоянно сползал, приходилось одной рукой придерживать, другой мыть посуду.
— Угу, о том, как некоторые веселись. Не ожидала от тебя!
Заморгала. Алина злилась. Положим, сорвался совместный поход по клубам, но ничего предосудительного я не совершила. В итоге выяснилась, подруга видела мою изобразительную карточку в газете… в качестве новой подружки Лотеску. И ладно бы в одной — мы с начальником засветились в нескольких. Репортеры умудрились подловить момент танца, преподнесли все как пролог к интиму.
— Да неинтересны ему секретарши, сама знаешь! — фыркнула в ответ на нелепые обвинения. — Хассаби с любовницей поругался, место за столом освободилось.
— И в постели тоже, — не унималась Алина.
К бывшему начальнику она относилась с неприязнью. Не мне ее винить, сама злилась на Лотеску, когда слонялась по улицам после суда. Тогда казалось, хассаби бросил, свалил все бремя вины на плечи подчиненной.
— За другими не подбираю, — ответила чуть грубее, чем собиралась. — И хватит! Я с ним не сплю и спать не собираюсь. Тебе ли не знать, насколько правдивы газеты?
Алина поддакнула и извинилась. Замявшись, она сослалась на дикую усталость: «Голова с самого утра болит, а еще начальница-самодурка» и попросила перенести встречу на другой день. Понимающе хмыкнула и предложила среду: нужно войти в положение и не мешать строить чужую личную жизнь.