Станция Удельная предъявила Голованову совершенно иные условия для решения поставленной перед ним задачи. Мир поселка был тесен, словно шахматная доска. Здесь любой его шаг был очевиден, как намерение пешки, рвущейся в дамки, и потому ни о какой привычной тактике не могло быть и речи. А коли так, коли стать невидимкой нельзя, так нечего и пытаться. И вообще: кто сказал, что невидимость лучший способ защиты? Существуют методы и покруче. Значит, нужно поставить себя так, чтобы от тебя шарахались, будто от чумы, затыкали уши и глаза, как от назойливой ненавистной рекламы. И начинать надо было немедленно.
В болтливости Розы Павловны Голованов не сомневался — через день-другой половина поселка будет знать о новом отдыхающем. И потому свой первый визит он решил нанести именно ей.
— А, это опять вы? — встретила его соседка. — Стряслось что-нибудь?
— Да в общем-то нет. Просто визит вежливости. Я ведь никого здесь не знаю, — приветливо улыбнулся он ей. — Так, зашел поговорить на минутку.
— Вот и прекрасно, и прекрасно! — расплылась в ответной улыбке Роза Павловна. — У меня как раз и самовар на подходе. Посидим, чайку попьем. А то ведь у нас тут и поболтать-то не с кем.
— Я, как бы это сказать… Не совсем поболтать, — смутился Голованов, — я здесь почти что на работе.
— Да ну? — изумилась Роза Павловна. — И какая ж у нас тут может быть работа? Уж не по лесной ли части?
— Социологические исследования, — развел руками Голованов, словно извиняясь за такую прозу жизни. — Проблемы девиантного поведения населения пригородов в городской среде мегаполиса.
— Надо же, как интересно! — оживилась Роза Павловна. — У всех, знаете ли, столько проблем, столько проблем! Скажите, а пенсию нам в результате этих ваших исследований не прибавят?
— Ну, это вряд ли, — сочувственно улыбнулся ей Голованов, — это все-таки научное исследование, не более.
— А… — протянула Роза Павловна, и было видно, что на этом ее живой интерес к теме иссяк. — Тогда давайте чай пить.
Самовар на веранде, мятные пряники, вишневое варенье — домашним уютом повеяло от этой провинциальной картинки, и Голованов невольно расслабился. В конце концов, мог он себе это позволить после стольких недель и месяцев постоянного напряжения? Роза Павловна без умолку болтала, вздыхая, рассказывала о каких-то своих неурядицах, не забывая при этом потчевать гостя. Совсем как мать, думал, глядя на нее, Голованов. Впрочем, все старики похожи, с возрастом у них появляются общие болячки, общие темы для разговоров. Вот и мать последнее время, что он ее видел, все вздыхала — слова не скажет без этого. Как будто в самом этом акте был сосредоточен некий глубокий смысл, некая договоренность со Всевышним: «Взгляни, Господи, как мне плохо!» И он должен был обязательно посмотреть и ужаснуться.
«Неужели и я доживу до такого же вот маразма? — думал иногда Голованов. — Или, как говаривал Пьер Безухов, я это буду уже не я, а кто-то совсем другой?» Впрочем, подобное в его жизни уже случалось, и, размышляя над загадкой личности, Голованов никак не мог связать себя сегодняшнего и того угловатого пацана, что сидел когда-то на коленях у деда, слушая байки про далекую непонятную войну. Было ли у него с ним что-то общее? Пожалуй, что и нет. Разве только лишь память? Хотя, если честно, особенно-то и вспомнить было нечего. Скандалы в семье? Безденежье? Первую глупую любовь? «Отрезанный ломоть», — любил приговаривать дед. Отрезанный ломоть.
— А что же вы чаю себе не подливаете? — отвлекла его от неприятных размышлений Роза Павловна. — Давайте, давайте, пока горяченький!
— Так вы разрешите задать вам несколько вопросов? — опомнился Голованов. — Это по моей работе.
— Что ж, задавайте, конечно, коли надо, — вздохнула соседка. — От меня не убудет.
— Прежде всего, Роза Павловна, скажите, пожалуйста, вам часто приходится бывать в столице?
Голованов постарался начать как можно официальней, сложив перед собой стопкой листы с заготовленными вопросами.
— Ну, уж раз-то в неделю всяко: по магазинам пробежаться, на рынок… В Москве ведь многое дешевле, а у меня к тому же проезд бесплатный. Вот, например, на прошлой неделе…
— Погодите, погодите, — прервал ее Голованов, — давайте все-таки не отклоняться от темы, а то нам и целого дня не хватит.
Роза Павловна обиженно поджала губы, но промолчала.