Облизываю губы, сдаваясь.
- Это мама, - вру и не вру одновременно. - У… Тыковки голодовка. Мне нужно домой. Прямо сейчас, Слав.
Опускаю лицо, глядя на свои кеды.
- Почему у неё голодовка? - откашлявшись, спрашивает он, глядя в потолок.
Поставленный таким образом вопрос не располагает меня к развёрнутому ответу.
Она соскучилась. Она в принципе капризная. Она очень капризная. Она - моя жизнь.
- Тебе будет не интересно, - быстро встаю, подхватив с пола спортивную сумку.
Иду к двери, обернувшись через плечо. Я уйду в любом случае. И он мне слова не скажет. Я уже знаю его слишком хорошо. За это время научилась читать его загоны.
Бросает в стену зелёный мяч, откинув голову на спинку кресла.
Ухожу прикрыв за собой дверь. Я все отработаю.
Сажусь в такси, роняя голову в ладони.
Телефон вибрирует, и я подскакиваю, как ужаленная.
В списке горящих непрочитанных сообщений открываю то, которое от Орлова.
Игнорирую все другие. Пока.
Орлов: “В среду будь к двенадцати.”.
Закусив губу, перечитываю опять.
Я: “Спасибо.”, - пишу тут же, переполненная благодарностью.
Орлов: “Рассчитаемся.”
Козёл.
Глава 4. Аля
Просовываю палец в еле заметную дырку на коленке белого в крапинку капронового колготка и бросаю в мусорное ведро. Продолжаю разбирать корзину для грязного белья, посматривая на залипшую в кухонном телеке Тыковку. Приклеив глаза к экрану и болтая босыми ногами, медленно жуёт котлету.
Аналогичная моей челка убрана со лба и пришпилена невидимкой-клубничкой. Это часть фруктово-овощного набора, который она получила на новый год. Тонкий рыжий хвост колышется от вентилятора, а мое сердце колышется в непонятной тревоге и тоске.
Что будет с ней, когда вырастет?
Я волнуюсь, думая о будущем. Это вроде моей фобии. Просто она так похожа на меня, а у меня был очень жесткий период переходного возраста. И когда я говорю жесткий, я не шучу. Я была неуправляемая и невыносимая. Удивляюсь тому, что моя мама просто не придушила меня во сне подушкой.
А Тыковка... она даже вилку держит так, как я. И это помимо того, что моя кроха - моя, блин, ксерокопия! Особенно с этой чёлкой, которую затребовала себе тоже, после того, как увидела такую у меня.
Отодвигает еле тронутые макароны, запивая их молоком.
- Я хочу с тобой, - заявляет, поставив стакан на стол и посмотрев на меня. - В Москву.
Я тоже этого хочу. Больше всего на свете я хочу, чтобы она была со мной!
Затолкав ее вещички в стиральную машинку, подхожу и салфеткой убираю молочные усы с усыпанного конапушками лица.
- Мы же об этом говорили, - напоминаю, заглядывая в чистейшие голубые глаза.
Я рада, что времена изменились. Когда я была в ее возрасте, меня очень жестко тролили за цвет волос и веснушки. А сейчас всем, кажется, плевать.
Опустив глаза, хмурится и дуется, выпячивая губы. У меня сердце плавится.
Это вообще невыносимо.
У меня поезд через три часа, и как мне уехать? Когда я сделала это в первый раз, три дня не могла нормально спать. Одна в чужой съемной квартире. Я скучала по ней, как ненормальная.
- Приеду в субботу и пойдём в кино, - обещаю ей.
Это слегка рассеивает тучи, потому что следующее, что я слышу:
- Я хочу собачку.
- Собачку? - удивляюсь я.
Это ещё откуда взялось?
- У тебя же есть хомячок.
Альтернатива настолько смешная, что она даже не комментирует.
- Давай возьмём собачку, - упрямится. - У Вари есть. Я тоже хочу, мамочка...
- Только собачек нам не хватало, - ворчит наша бабушка, заходя на кухню с двумя пакетами из супермаркета. - Собачка - это дорогое удовольствие, Тоня. Никаких собак.
На ней ярко-красный объёмный сарафан, на ногах не менее красный педикюр. От такой цветовой атаки слегка слепит глаза. Прошлым летом в её гардеробе преобладали более сдержанные тона.
Забираю пакеты, решив сгладить углы.
- Может, как-нибудь потом… - говорю Тыковке, в надежде на то, что “как-нибудь потом” она забудет о собаке и захочет что-то менее проблемное.
- Да, как-нибудь потом, когда ты выйдешь замуж, и у тебя будет свой дом, - деловым тоном замечает мама, будто это мне нужна та чертова собака.
- Я думала, у меня есть свой дом, - говорю ей, начиная выкладывать на стол продукты.
- Как у вас с Марком? - меняет она тему, ополаскивая под краном руки и запуская стиральную машинку. - Не забудь развесить, - кивает на барабан.
- Не забуду.
Можно подумать, когда-то забывала.
-Так что у вас с Марком? Как у него дела?
Мы с ней не особо обсуждаем сердечные дела друг друга. Она бы все равно меня не услышала, так что это не страшно. Если мы не делали этого никогда, то сейчас начинать не особенно хочется.