— Итак, — отец поднимается с дивана.
Только тогда я замечаю, что возле него всё это время лежала черная папка. Он прихватывает её с собой, подходит к столу. Папка оказывается предо мной.
Алина переводит взгляд с папки на меня.
— Я уже сказал тебе о том, что будет, если ты не сделаешь то, что я прошу.
— Папа, давай поговорим об этом наедине. Зачем втягивать в это Алину?
— Она уже втянута, — отец отмахивается, затем садится в моё кресло. Теперь он спокойно взирает на нас.
— Алина, знаешь ли ты, что я нашёл Владу невесту?
— Ч-что? — её голос дрогнул, она поднимает на меня глаза. Я кладу руку ей на плечо, чтобы успокоить.
Черт, я ведь сам хотел ей рассказать, но прежде как-нибудь смягчить удар.
— Да, — кивает папа. — Её зовут Мина Жемчугова, она — наследница «Travel pearl». Ты точно должна была слышать о такой туристической компании…
— Папа…
— Молчи! — прикрикивает он. — Дай мне поговорит с девочкой! Итак, — его голос снова понижается, — все мы знали, что этот день когда-нибудь настанет. Ни для кого не секрет, что ни я, ни Зинаида Александровна не согласились с выбором сына.
Отец говорит очень жестокие вещи таким тоном, словно погоду за окном обсуждает. Я снова делаю попытку вставить слово, но папа отмахивается. Алина резко вдыхает.
— Нашей фирме нужно расширяться, и породниться с такой компанией — это сродни выигрышу в лотерею. Новые возможности, новые связи, следовательно, увеличение состояния. Я не готов из-за какой-то там любви терять возможность отлично заработать и…
— Я не собираюсь и дальше это слушать! Алина, можешь идти. Мы с отцом поговорим наедине.
— Нет, — твердо говорит папа, — Алина останется и услышит то, что ей полагается услышать!
— Тогда перестать оскорблять её и наши чувства!
— Чувства! — язвительно повторяет отец. — Да ты ещё сопляк, чтобы говорить о чувствах! Ты ещё не знаешь, что такое любовь! В тебе просто гормоны бушуют, вот ты и ведёшься на эту смазливую мордашку и длинные ноги! Не смей прерывать меня! Я тебя не для того родил и воспитал, чтобы ты огрызался! Сначала хоть чего-нибудь добейся в этой жизни, а потом уже перечь, понял меня?
Я поджимаю губы, раздув при этом ноздри.
— А теперь слушайте меня! Оба. — Отец указывает пальцем на папку, лежащую на середине стола. — Если ты, сынок, думаешь, что я позволю тебе жениться на чаде Варламовых, то ты — идиот, и я точно не твой отец. Я не просто так сказал тебе вчера, что у меня есть компромат на её папашу. — Он мотнул головой на Алину. Она вся сжалась. — Он держится на этой должности до сих пор только по той причине, что я не пускаю это в ход. Можете не сомневаться, что здесь достаточно доказательств, чтобы не только скинуть его с нагретого местечка, но и в тюрьму упрятать.
Моя рука всё ещё лежит на плече Алины, я чувствую, как она дрожит. И я, кажется, вместе с ней. Я не мог видеть ни её лица, ни её глаз, но был уверен, что она побледнела, а глаза в ужасе расширились.
Да, папа вчера достаточно ясно сказал, что отец Алины отправится за решетку, если я не женюсь на выбранной им невесте. И я до последнего надеялся, что Мина пойдет мне навстречу, первой отказавшись, но всё обернулось не лучшим образом.
Отец вновь успокоился, он притягивает папку к себе, которую ни я, ни Алина не собирались брать в руки. Слишком уж много грязи было внутри, век не отмыться.
— И ты проигнорировал меня, — вновь заговорил папа, казалось бы, найдя нужную страницу. — Я прекрасно понимаю, для чего ты ходил к Жемчуговой. Максим Сергеевич точно ответил, что они согласны, — значит, твои потуги не увенчались успехом. Я пришёл сюда, чтобы показать тебе это.
Он пододвигает папку в мою сторону.
— Что это?
— Это на тот случай, если ты вдруг усомнился во мне. Теперь ты сам можешь увидеть масштаб последствий. Знаешь, Алина, — он в упор посмотрел на неё, она шумно сглотнула, — не только твоему отцу следовало быть осторожнее. Но и тебе. У меня есть доказательства, что ты принимала активное участие в аферах Варламова. А это значит, что ты соучастница.
Я застываю — живая статуя. Я даже вдохнуть не могу. Соучастница? Моя Алина?
Алина зажимает рот рукой, приглушая звуки, рвущиеся из её груди. Она вся затряслась — признак того, что вот-вот прольются слёзы, либо они уже льются. Я приподнимаю её за плечи, Алина встаёт, поворачивается ко мне. Она уже плачет. Я притягиваю её к себе. Она прижимает голову к моей груди, всхлипывая.
— Это правда? — шёпотом спрашиваю я.
Алина лишь сильнее сжимает мою рубашку в своих кулачках.